Итак, символически в каждый Новый год возобновляется мир: Бессмертные приводят его в устойчивое положение, они благословляют его существование, делают Мир чистым и богатым, таким, каким он был в начале времен. Именно поэтому шаман провозглашает, что болезней больше не будет, не будет и катаклизмов, а еды у людей будет вдоволь. Снятие запрета с ловли лосося и разрешение на сбор желудей позволяет людям вкушать от свежеродившихся плодов Космоса. И вкушают люди их точно так же, как первые человеческие существа вкушали их на земле в первый раз.

Для нас, людей современных, понимание вкушаемой пищи как ритуального приношения давно утеряно, нам трудно понять тот священный смысл, которым проникнуто ритуальное вкушение от первых плодов. Попробуем, однако, представить себе, чем же может быть для членов традиционного общества переживание от вкушения плодов нового Космоса, который освящен к тому же присутствием в нем Бессмертных, что значит потрогать эти плоды, попробовать, прожевать, проглотить. Для этого стоит представить себе чувство современного человека, который переживает первый любовный опыт или впервые видит перед собой прекрасную далекую страну, или же видит художественный шедевр, лицезрение которого открывает зрителю его артистическое призвание. Впервые — этим все сказано; в этом слове — ключ ко многим ритуалам и церемониям, которые сопровождают обновление Мира, космогоническую реитерацию. В этом угадывается пронзительное желание пережить каждый опыт так, как он был пережит впервые в те времена, когда он осознавался как некая эпифания, как встреча с чем-то могущественным, значительным, дающим импульс жить, как встреча, из-за которой осмысливается все существование.

Современный мир уже давно утерял священный смысл физического труда и естественной человеческой деятельности. Даже там, где эта естественная человеческая деятельность еще сохранилась, ее священный смысл теряется под сокрушительным натиском европейских технологий и европейской идеологии. Но понять эти смыслы можно, лишь осознав тот факт, что представителю традиционного общества необходимо периодически переживать воспоминание о шоке, полученном от первоначального опыта, иначе говоря, переживать различные возможности своего существования, переживать их как будто в первый раз. В те далекие времена все было новым и значимым и являло собой трансцендентальное число и трансцендентальную реальность.

Это стремление периодически переживать обновление Космоса — того мира, в котором живешь, нашего мира, единственного реально существующего, — отмечается во всех традиционных обществах. Конечно, воплощается это стремление в каждом обществе по-разному, в соответствии со структурой культуры, характеризующей это общество, и в зависимости от различий в исторических памятниках. Так, при анализе двух типов общества, которыми мы ограничились — меланезийского и индейского (северо-запад Калифорнии), разница идеологий и культового поведения не может пройти незамеченной — настолько она очевидна. В Меланезии во время большого аграрного праздника Нового года возвращаются умершие и мифические предки. У калифорнийских индейцев речь идет о символическом возвращении Бессмертных. В Меланезии, как, впрочем, во всех аграрных обществах, периодическое возвращение умерших позволяет отметить это коллективным празднеством оргиастического типа. И, как мы видим, драматическое напряжение в ожидании посещения умерших, синдром ожидания радикального обновления мира может послужить толчком к возникновению верований пророческого толка, милленаристских верований. Культовый мир калифорнийских индейцев, живущих на северо-западе полуострова, совершенно иной. Здесь мы имеем дело с миром замкнутым, совершенным, миром, который, если так можно сказать, построен Бессмертными по геометрическим законам; шаман, проходя в одиночестве тропами Бессмертных, медитируя, произнося заклинания, его ежегодно «перевоссоздает». Сравнительный анализ может выявить и другие более или менее серьезные различия.

Но несмотря на эти различия, в двух указанных типах обществ распознается некое ритуальное единство и сравнимость (гомогенность) культовых идеологий. Как у меланезийцев, так и у калифорнийских индейцев Космос должен быть перевоссоздан, отсчет времени периодически окончен и начат заново, космогонический же сценарий, по которому и производится это обновление, обусловлен созреванием нового урожая и сакрализацией пищи.

Необходимость в периодической регенерации Космоса, судя по всему, осознавалась всеми архаическими и традиционными обществами, подобные ритуалы встречаются повсюду41. Периодичность этой регенерации либо ежегодная, либо — как в Австралии42 — связана с проведением церемоний инициации; проведение этого ритуала может быть связано и с внешними факторами: на островах Фиджи это — угроза, нависшая над урожаем, в ведической Индии — освящение королевской власти.

По крайней мере некоторые из этих периодически повторявшихся церемоний должны были быть при своем зарождении праздниками Нового года, или же новогодние церемонии служили им прообразами, поскольку именно праздник Нового года представляет собой парадигму обновления, частый пример космической регенерации. Год — это завершенный цикл, законченный образ неделимого пространственно-временного единства. Наиболее тщательную проработку ритуальный сценарий празднования Нового года получил на античном Ближнем Востоке, где годовой календарь был внимательнейшим образом выверен в аграрных и городских культурах. В этом ритуале встречаются игровые и оргиастические черты, характеризующие ежегодные празднества в аграрных обществах. Космогоническая реитерация включает в себя ритуальную битву между двумя группами — так происходило в Месопотамии, у египтян и хеттов; известно, что эта битва является реактуализацией битвы между Мардуком и морским чудовищем Тиамат [63] между Тешубом [64] и Змеем Иллуянка [65] или же между Ра [66] и змеем Апопом [67] ,— битвы, которая происходила in illo tempore и которая, после победы в ней божества, положила конец Хаосу.

Выражаясь другими словами, по случаю празднования Нового года реитерировался переход от Хаоса к Космосу, космогония повторялась в настоящем. В Месопотамии церемониал Нового года (akitu) включал в себя также Закмук (Zakmuk) — праздник судеб, назван он был так потому, что в это время «вытаскивалась» судьба на каждый месяц нового года, как бы создавались предстоящие двенадцать месяцев. К перечисленным ритуалам добавлялась еще целая серия: нисхождение Мардука в Ад, [68] уничижение Царя, изгнание напастей, представленных в виде козла отпущения, и, наконец, иерогамия бога с Царпаниту [69] — царь воспроизводил этот акт с храмовой проституткой в святилище богини, и это служило знаком к началу коллективной оргии. Таким образом, получается, что речь здесь идет о символическом нисхождении в Хаос (главенство Тиамат, «смещение форм», оргия), за ним же следует новое творение (победа Мардука, выкликание судеб, иерогамия, новое рождение) 43 .

Ритуальный повтор космогонии, следующий за символическим уничтожением старого мира, регенерирует время во всей его полноте. Целью ритуала является начало новой жизни среди вновь созданного мира. В иранской традиции также сохранилось это стремление к полному обновлению времени (что реализуется через ежегодное повторение космогонии). Один текст на пехлеви звучит так: «Это месяц Фравардин, день Хурдхад, в который Господь Ормазд [70] восстанет и обретет свое „второе тело“, и мир с порожденными им демонами, наваждениями и т. д. придет в бессилие. И настанет изобилие повсюду, все будут сыты, мир станет чист, и человек поборет [злого духа] и обретет навсегда бессмертие». Казвини [71] говорит, что в день Нового года Бог воскресит усопших, «вернет им их души и велит небесам полить их дождем, вот почему люди завели привычку лить в этот день друг на друга воду». Единство, существующее между идеями «создания посредством воды» (водная космогония; потом — периодически регенерирующий историческую жизнь дождь), появлением на свет и восстанием из мертвых, подтверждается и такой цитатой из Талмуда: «Господь имеет три ключа: ключ от дождя, ключ от появления на свет и ключ от восстания из мертвых» 44 .