— Что, что? Да я уже его вспомнил… Только бы опять не забыть. — Он выводит на краешке газеты своими слегка трясущимися пальцами: 00-2941. — Как просто, верно? Год открытия Америки, только задом наперед. — Старый Серенс осуждающе подымает руку. — Похитить человека в нашем Криспорте, где это слыхано?!

Спустя полчаса Нора уже возле биржи труда, где в этот час обычно толпятся безработные. Но сегодня никому заработок не светит — чиновник биржи равнодушно вписывает нули во все графы вакансий.

— Опять ничего, — сокрушенно вздыхает седая тетка. — Как раз теперь, когда каждый грош так дорог.

— Потерпите, — говорит Нора. — Скоро заключат торговый договор с… — не кончив фразу, девушка быстро выбирается из толкучки. Мимо проехала темно-серая машина. Нора провожает ее взглядом и разочарованно отворачивается.

Номер не тот.

Она сейчас не единственная, кто разыскивает машину Венстрата. Густав проинструктировал многих своих знакомых и теперь наставляет седого лоцмана:

— Как только заметишь, запомни, кто и в какую сторону поехал.

Лоцман кивает:

— Серая, да?

— Серая… Два нуля двадцать девять сорок один.

Вскоре уже чуть ли не полгорода поднято на ноги. Записочки с номером машины розданы нянькам, прогуливающимся с детьми богачей, почтальонам, газетчикам, старьевщикам, всем, кто проводит день в парках и на улицах. Лишь под вечер старый молочник Томас сообщил, что видел, как машина подъезжала к радиомастерской. Нора и Густав без промедления отправляются в путь. Им посчастливилось — машина с номером 00-2941 все еще стоит около радиомастерской.

— Я сейчас вернусь, — шепотом говорит Густав, и, прежде чем девушка успевает возразить, Густав исчезает.

Притаившись в подворотне, Нора видит, как из мастерской выходит Смэш с большущим радиоприемником, влезает в машину и задергивает шторку заднего окна. Машина резко берет с места, и Норе остается лишь по-, глядеть ей вслед. Но как раз в этот момент, когда серая машина сворачивает в переулок, с другой стороны выныривает старый, потрепанный «форд», за рулем которого сидит Густав.

— Скорей! — торопит Нора, усаживаясь рядом с Густавом.

Фыркая и погромыхивая, старый «фордик» гонится из последних сил за серым лимузином. Однако, выйдя на шоссе, тот прибавляет ходу и быстро скрывается из виду.

— Нам их в жизни не догнать, — сетует Нора. Услышав паровозный свисток, Густав улыбается.

— Слышишь? Приближается поезд. Нагоним их у переезда. — И он так резко нажимает на акселератор, что Нора чуть не вываливается из машины.

Серая машина вынуждена остановиться перед спущенным шлагбаумом. Но дальше шоссе делает крутой подъем, который нелегко будет преодолеть старому «форду». Увидев, что шлагбаум уже подымается, Нора бежит за серой машиной, вскакивает на задний бампер, плюхается на багажник.

Машина подъезжает к двухэтажному особняку со щербатыми колоннами, стоящему посреди запущенного парка со столетними дубами и разросшимся кустарником. Впечатление такое, будто в течение многих лет здесь не ступала нога человека. Судя по спущенным жалюзи на окнах, дом тоже выглядит необитаемым.

Однако впечатление это ложное. Как только Смэш звонит у деревянной калитки, из кустов выскакивает человек в брюках гольф. Сунув руку в подозрительно, оттопыренный карман, смотрит в глазок и, лишь после того как узнает посетителя, открывает дверь.

— Тащи прямо наверх, — говорит он Смэшу. — Там сейчас никого, кроме этой старой ведьмы.

Смэш затаскивает приемник в комнату, которая некогда, возможно, и была светлой и уютной. Сейчас же мебель в ней покрыта толстым слоем пыли, обивка кресел кое-где продрана, и из дыр пучками торчит морская трава. Сквозь давно не мытые стекла пробивается палевый отсвет заката. Окна безрезультатно пытается отворить маленькая седая женщина в фартуке и косынке.

— Освободите место! — приказывает Смэш, подбородком указывая на столик рядом с дырявым диваном.

Старушка даже головы не поворачивает.

— Тьфу, черт! — в сердцах плюет Смэш. — Опять позабыл, что ведьма глуха как пень. Венстрат сведет меня в могилу своей конспирацией.

Поставив аппарат на диван, он вытирает носовым платком пот со лба, затем достает свою флягу. Словно только того и ждала старуха! Она тотчас забыла про окно и уже достала из кармана передника стопку; радушно улыбаясь, протягивает ее Смэшу.

— Единственный человек, кто меня здесь понимает, — ворчит он, дополна наливая стопку. — За твое здоровье, девочка!