Джордж пристально поглядел на жену. Уж не подозревает ли она его в ревности? Только этого не хватало! Ну кто, скажите на милость, решится посягнуть на нее, черт побери!

— Я и не думаю тебя проверять! Просто голова разболелась!

Илэйн, прищурившись, бросила на него недоверчивый взгляд: ее прежнее «я», сварливое и вздорное, боролось с новым «я», уверенным в себе и более покладистым. Неожиданно она поняла, что не испытывает к мужу абсолютно ничего, даже ненависти. А это уже плохо. Лучше испытывать ненависть, тогда человек для тебя — человек, а не пустое место.

— Может, приготовить тебе чашечку горячего «Овалтайна», дорогая? Хочешь, я принесу тебе его в спальню?

— Спасибо, Джордж, — поблагодарила Илэйн и стала подниматься наверх. Джордж всегда действовал на нее угнетающе, и она сразу почувствовала себя подавленной и усталой. Слава Богу, что у нее есть Хэктор!

Когда немного погодя Джордж появился в спальне с чашкой в руке, Илэйн в одном корсете сидела у туалетного столика и стаскивала чулки. Джордж поставил чашку на тумбочку и с удивлением отметил про себя, как сильно она похудела. Особенно ноги. Они выглядели уже вполне прилично. Когда, сняв чулки, она стала шевелить пальцами, Джордж перевел взгляд на ее шею и, увидев там следы поцелуев взасос, обиженно поджал губы. Илэйн подняла руку, чтобы снять медальон на цепочке, и ее груди в тугом корсете поползли вверх. Раздевалась она без всякого стеснения, поскольку знала, что муж давно на нее не реагирует. И сейчас, заметив устремленный на нее взгляд, невольно вздрогнула.

— Ох, Джордж, ну в чем дело? — Она спросила, лишь бы спросить, не ожидая ответа.

Он не сводил с нее глаз. Илэйн открыла шкатулку с немногочисленными драгоценностями, положила в нее медальон.

— Совсем забыла, Джордж, у меня твоя булавка для галстука — я чуть ее не вымела. — И, выдвинув ящик с бельем, она вытащила оттуда маленькую коробочку и кинула ему. — Не знаю, зачем я убрала ее в комод. Еще вчера хотела тебе отдать, но забыла.

Джордж поймал коробочку на лету, приоткрыл и увидел злополучную булавку. Он расплылся в улыбке, подошел к жене, обнял ее и поцеловал в макушку.

— Ох, Джордж, не надо! — Илэйн с отвращением оттолкнула мужа, но он был слишком счастлив, чтобы это заметить.

Значит, булавка цела-целехонька! Значит, ему ничего не грозит! Никаких улик нет! Он свободен, как птица!

Кэйт проснулась с ощущением счастья — оно поднималось откуда-то снизу и всю ее захлестнуло волной. Чтобы надышаться запахом, присущим только Келли, Кэйт натянула на голову одеяло. А когда высунулась из-под него, увидела, что сквозь щель в шторах лучи света проникли в спальню, нарушив царившую там интимную атмосферу. Будильник показывал четверть седьмого. Можно еще немного полежать в тишине, поразмышлять о событиях вчерашнего вечера. Не о Дэне, конечно, Дэн навсегда ушел из ее жизни, словно перестал существовать, а о Патрике. Патрик Келли… Само это имя вызывало в ней трепет!

Он принадлежал ей, так, по крайней мере, казалось Кэйт, и этого для нее пока было достаточно!

Патрик заполнил пустоту, в которой она жила прежде. И лишь теперь, когда ей уже стукнуло сорок, она поняла, в чем смысл жизни. Точнее, не жизни, а любви.

Если бы не история с Лиззи, жизнь была бы почти прекрасной. Пусть «почти», это вполне устраивало Кэйт. Нельзя предъявлять к жизни чересчур высокие требования!

Зазвонил телефон.

— Слушаю.

— Кэйт? Это Аманда. Обнаружено тело Луизы Батлер.

— Где? — Кэйт тяжело вздохнула.

— В старом карьере. Но это не телефонный разговор. Вы не проедете мимо этого места — там полно полицейских машин. Так что до скорого!

Кэйт бросила трубку и выскочила из постели. Пока она стояла под душем, из головы вылетели все мысли, не связанные с расследованием. Она забыла о Патрике, Лиззи, Дэне и думала только о Луизе Батлер. Кэйт быстро собралась и, когда стала спускаться с лестницы, увидела внизу мать с чашкой кофе и зажженной сигаретой.

— Кэйти, пять минут ничего не решают. Что там стряслось?

Кэйт с благодарностью глотнула кофе, сделала глубокую затяжку, закашлялась и снова отпила кофе.

— Нашли тело Луизы Батлер.

— Помоги Господь этой бедной малышке! И ты должна этим заниматься?

— Да, как обычно!

Кэйт выпила кофе, отдала чашку матери и стала надевать куртку. От зажатой в зубах сигареты поднимался кольцами дым, заставляя Кэйт щуриться. Поцеловав на прощание мать, она пошла к выходу.

— Скажи Лиззи, что я вечером к ней заеду, ладно? Постараюсь вырваться днем, но не уверена, что сумею.

— Хорошо, дорогая. Не беспокойся. И будь осторожна в пути.

Кэйт еще раз чмокнула мать и выскочила из дому.

Она сразу подняла воротник и застегнула доверху куртку — утро было холодным.

Кэйт ехала и молила Бога: ну пожалуйста, Господи, сделай так, чтобы нашлась хоть какая-нибудь улика! Не так уж много она просила у Всевышнего!

На место Кэйт приехала раньше Кэйтлина и направила машину вниз, по усыпанной камнями дорожке, которая вела к убитой. Ох, лучше бы ей остаться в постели и никогда не видеть этого кошмара.