Я снова был маленьким и глядел на светло-голубое одеяльце, в которое был завернут мой новорожденный брат, и видел его покрытую светлым пушком головенку и уши. В моем воображении всплыли образы родных мест и той чудесной жизни в Портердейле, Джорджия, которой, казалось, не будет конца. Оплакивая смерть Рэнди, я всем сердцем устремлялся к тем замечательным людям из моего детства.

И другие обстоятельства могут усилить мои переживания. Так, когда мои сыновья заканчивали учебу, я вспоминал их брата — каким бы он мог стать. Потом, в преддверии свадьбы Эвери в мае 1999 г., приближалась годовщина смерти новорожденного сына. Среди многих потерь, гнездившихся в моей памяти, оставался распавшийся брак с его матерью. На следующем рисунке воспроизведено мое состояние в тот период.

май 1999 г.

Моя боль в мае 1999 г. По мере подготовки к свадьбе Эвери приближалась годовщина смерти моего первого сына. Я испытывал большую горечь в этот момент, чем в день его кончины. Кроме маленькой зоны слева, интенсивная скорбь заполняет внутренний кружок.

Скорбь по моему первенцу навсегда составит часть моего психологического образа. В норме моя грусть (представленная во внутреннем кружке) выражена менее четко; вся моя сущность (представленная во внешнем кружке) продолжает расти и расширяться.

 Мой процесс трансценденции: август 2000 г.

 Внешний кружок (моя полная сущность) стал больше,

 чем прежде. Мой духовный рост продолжается и уводит меня

 от пережитой утраты.

Все утраты различались, но я справлялся с ними, «анализируя» их, держа эмоции под контролем, а также применяя интенсивную ходьбу. Это общий метод для многих, но не для всех. Некоторые поступают подобно Дайяне; их трансцендентный процесс базируется на чувствах, духовности, и горе уменьшается.

 Трансценденция

 (рассказывает Дайяна)

Живое сердце горя питается за счет стремления к воссоединению с ушедшим. Моя трансценденция произошла, когда это стремление было реализовано. Мои представления об утрате и трансценденции представлены в одном круге.

У нас с матерью была прочная и здоровая взаимосвязь, мы были не просто мать и дочь, но еще и лучшие друзья. Мы не боялись раскрывать друг перед другом свои самые глубокие тайны и привыкли выказывать наши сокровенные мысли, чувства и желания. Я посвящала матери массу времени, сил, дум и эмоций. Наши отношения представлялись как круг, на одной стороне которого находилась я, на другой — моя мать. Даже когда мы не были вместе, мы всегда оставались связаны крепкими узами.

 Мама

 Я

 До кончины матери наши отношения представлялись

 в виде бесконечной окружности, которую обоюдно подпитывали

 энергия, время, мысли и чувства — мои в отношении матери

 и ее в отношении меня.

Со смертью матери в этом круге возникла брешь; мое тело, разум и душа продолжали вырабатывать энергию, но ее некуда было направить — по ту сторону круга уже не было матери, которая получала и возвращала эту энергию.

 Я

 После смерти матери в нашей круговой связи, которую

 поддерживали взаимные энергия, время, думы, чувства, надежды и мечты, образовалась брешь.

Мало что может сравниться по силе с узами, связывающими близких людей. Чем крепче эти узы, тем прочнее связи. Когда такой круг ломается, утрата представляется невыносимой. Энергия, которую некуда приложить, лишается смысла — так, как становится бессмысленным пустой патрон без лампочки при включенном свете.

 Как и для многих, переживших утрату, моя жизнь казалась

 мне бессмысленной. В отсутствие точки приложения мои время, любовь и энергия крутились во мне и вокруг меня.

Когда я осознала ситуацию, процесс моей трансценденции сделал скачок вперед. Во-первых, я задумалась о своих связях с ушедшими родными и близкими; если жизнь продолжается после смерти тела, значит, их сознание сохраняется и может устремляться к разным делам, местам и людям. Моя привязанность к ним в духовном смысле лишала их выражения свободы воли.

Мне пришел в голову образ ребенка, несущего щенка, держа его за шею. Если объятия будут слишком прочными, животное может лишиться жизни. То же самое происходит и с духом. Привязанность или упорное удержание наших дорогих покойников лишает их жизненной силы, они лишаются свободы существования в своей новой реальности. И для них, и для меня лучше всего будет отпустить их дух на волю. Я же смогу поддерживать свою связь с ними посредством любви и памяти, и, если буду жить полной жизнью, тогда и их наследие проявится во мне.