— Нет, — сказал он, — я сам найду дорогу. — Он поклонился, как благородный эльф-лорд из Сильваноста, но его голос оставался холодным. — Желаю тебе хорошего дня.

Отстранившись, она позволила ему уйти. Когда он ушёл, она подошла к тому месту, где он встретил гнома. Она сосредоточила на этом месте свои интуитивные и магические чувства, но так и не поняла, что на самом деле тут произошло. Что, спрашивала она себя, что могло такого случиться, что тёмный эльф перешёл с холодного спокойствия на гнев? Она не могла вообразить и не хотела напрасно тратить время на это. Реджина была известна чародеям Башни как умная молодая женщина. По словам Пар-Салиана, у неё была «большая голова», так как она обладала прекрасной памятью и остроумием, иногда выражавшимся в виде очаровательных заклинаний иллюзорного переодевания. Те, кто знал, где у молодой чародейки иллюзия, а где реальность, знали также её как достаточно амбициозную женщину. Она надеялась — и её надежды были небезосновательны — что однажды она будет членом Конклава и займет своё место в Зале Магов среди тех, кто контролировал и регулировал курс магии Высшего Волшебства на Кринне.

Своей «большой головой» она сообразила, что в этом тёмном эльфе было что-то, что привлекло внимание самого Хозяина Башни. Пар-Салиан послал её в Защитный Лес, чтобы она провела Даламара Сына Ночи извилистыми лесными путями.

— Пусть дорога не будет для него слишком легкой, — сказал он, — но обязательно приведи его сюда.

Она не спросила почему. Никто не отважился бы на такой вопрос, но ей всё равно было интересно. Этот тёмный эльф, маг-самоучка, бывший сильванестийский слуга, оказался интересен Хозяину Башни. Её амбиции требовали, чтобы она держалась поближе к Даламару, наблюдала за ним и пыталась бы разузнать о нём побольше.

Даламар шёл сквозь чудеса Башни, не замечая их. Он миновал магов, но не видел их. Все эти запахи магии больше не волновали его. Он шёл через Башню, но в своём уме, в своей душе он шёл через Лес Сильванести, через леса на границе, где, крича, умирал дракон, где жрец по имени Теллин Виндглиммер лежал, скорчившись и задыхаясь в своей последней бесполезной молитве. Вокруг него горел лес и он видел горящие глаза фаворита Фэйр Керон сквозь прорези красного драконьего шлема. Мага, который прилетел, чтобы уничтожить сотворителей иллюзии.

В его крови бежала ярость. Стреляйте! Стреляйте! Стреляйте по лесу! Голоса воспоминаний звенели в нём, как колокола. Даламару снова вспомнился застывший в смертной муке труп лорда Теллина, который, в конце концов, был самым лучшим хозяином из всех, которым служил молодой маг. Теллин был, как и многие эльфы тем летом, не из тех, кто воображал себя храбрым воином в окружении трупов врагов. Жрец привык проводить более приятные дни и выбирать более легкие пути, но храбро пошёл на север, чтобы бороться в надежде на освобождение родины от захватчиков, которые нападали на границы королевства… в надежде на реализацию мечты, которую ему не дано было реализовать…

Думал ли Даламар, что его собственная мечта была уничтожена в тот день на границе? Раннее… возможно он и думал так. Теперь нет. Теперь он знал, что все дороги, проведшие его через дикие места, портовые города, через Нераку и Тарсис, были дорогами судьбы. Даламар всегда был предан Тёмному Богу, даже когда не осознавал этого. Он всегда принадлежал Нуитари. Так или иначе, он постиг бы тайны чёрной магии и заплатил бы за это изгнанием. Не важно, рано это произошло или поздно. Его гнев и ярость на захватчиков Сильванести теперь были ещё более сильны, когда он уже не мог вернуться туда. Он горевал по городу, который остался таким же прекрасным в его памяти, когда он мог проснуться утром, слыша пение птиц и звуки бурлящего Тон-Таласа, голоса эльфов, лордов и леди, пекарей, извозчиков, мясников и швей.

В библиотеке этой могущественной Башни он встретился глазами с тем, кто принимал участие в насилии над Сильванести. Восемь лет назад! Ощущение прошедшего времени охватило его, когда те же пылающие из под красного драконьего шлема глаза впились в него несколько минут назад. Тогда эти глаза принадлежали человеку, высокому, как варвар с Равнин. Теперь же эти глаза носило тело горного гнома, тёмного мага, который тоже узнал его и обратил на него не слишком большое внимание.

Варвар с Равнин и гном… они были одной и той же личностью.

Даламар остановился только когда понял, что его бьёт гневная дрожь. Он сделал несколько медленных вдохов и выдохов, глядя на немного приоткрытую дверь в Зал Магов. Там была Глава его ложи, Ладонна, которая пригласила его сюда. Возможно, она хочет предложить ему обучение. Как бы то ни было, он не должен позволить ей увидеть себя в таком состоянии. Он вздохнул последний раз и закрыл глаза, пытаясь очистить разум и успокоить бьющееся в гневе сердце. Придя в себя он положил руку на ручку двери в Зал Магов. Как только он прикоснулся к ней, дверь задрожала и подалась внутрь.

Даламар быстро осмотрел тёмную комнату. Ему показалось, что это была широкая и высокая пещера. Через некоторое время он понял, что это всего лишь иллюзия из-за тусклого света, льющегося с потолка.

Чёрная, как тень, Ладонна стояла перед высоким деревянным креслом, одним из трёх, помещавшихся в полукруге. Поодаль стояло самое большое и высокое кресло, на котором кто бы ни сидел, казался выше всех. К нему Ладонна стояла спиной и её рука, лежащая на спинке кресла из красного дерева, казалась белой как кость в странном неподвижном свете.