Шрифт:
В результате депрессии и недосыпания у меня начались дикие головные боли. Приходила мысль о работе, но мои сотрудники и сами вполне справлялись с делами. Преступление не удалось раскрыть по горячим следам, и теперь становилось очевидным, что до тех пор, пока Пити (я снова не смог назвать его Дентом, хотя и пытался) не столкнется с полицией нос к носу, его ни за что не найдут, особенно если он отрастит бороду, которая скроет пресловутый шрам, и станет совершенно не похож на собственную фотографию.
Размытые фотографии Кейт и Джейсона появились на молочных пакетах и почтовых ящиках. "Вы видели эту женщину и этого мальчика?" – вопрошали надписи. Но если даже я не был в состоянии узнать в смазанных изображениях родные лица, то кто мог это сделать? Я никогда не обращал внимания на фото, переведенные на молочные пакеты, поэтому и не надеялся, что другие проявят бдительность только потому, что на этот раз пропали именно мои жена и сын.
Друзья поначалу всячески поддерживали меня: звонили по телефону, чтобы подбодрить, приглашали в гости. Но время шло, и людям надоело горевать. Утомившись выражать сочувствие, они отдалились.
Рядом остались очень немногие, и среди них – Фил Барроу, мой сосед. От него я узнал, что даже в несчастье можно ждать еще большей беды.
Как-то я уныло сгребал сухие листья на лужайке перед домом, смутно вспоминая, что осень с ее морозным воздухом, дымом от костров и шуршанием сухой листвы была когда-то моим любимым временем года; теперь я стал к ней равнодушен. Зачем-то подняв глаза, я увидел, что Фил, кутаясь в свитер, направляется ко мне.
– Как дела, Брэд?
Кейт однажды сказала: "Как бы плохо мы себя ни чувствовали, всегда следует отвечать: "Лучше всех"". Так я и ответил Филу.
Плечи моего соседа поднялись и опустились.
– Да, сам вижу. Ты топчешься вокруг этой кучи листьев почти час.
– Аккуратность – прежде всего.
Фил посмотрел на свои руки.
– Не знаю, должен ли рассказать тебе кое о чем...
Я слегка вздрогнул. Но это просто холодный ветер...
– О чем?
– Мардж считает, что не следует тебя волновать, однако я решил, что ты хлебнул достаточно горя и не заслуживаешь того, чтобы люди, которые должны тебе помочь, причинили вместо этого новые неприятности.
Ветер стал еще свежее.
– О чем ты говоришь?
– Вчера ко мне на работу приходил агент ФБР.
– Джон Гейдер?
– Да, так его зовут. Он расспрашивал, как вы с Кейт жили. Часто ли ссорились. Бил ты своего сына или нет.
– Что?!
– Он хотел знать, не теряешь ли ты контроля над собой, когда пьян. Нет ли у тебя подружки.
– ФБР подозревает меня?!
7
– Ты, сукин сын!..
Гейдер споткнулся, когда я преградил ему дорогу у его машины на парковке возле здания денверского отделения ФБР.
– Успокойтесь.
– Ты считаешь, что я убил жену и сына!
– Полагаю, друзья сообщили вам, что я задавал им некоторые вопросы?
Сжав кулаки, я шагнул к нему:
– Это сильно смахивает на подрыв репутации!
– Успокойтесь, – повторил Гейдер.
Урча мотором, мимо проехала машина. Водитель посмотрел на нас довольно неприветливо.
– На этой территории установлены камеры наблюдения. Кроме того, она патрулируется, – сообщил Гейдер. – Даже не вздумайте напасть на федерального агента на федеральной территории.
– А стоило бы!
Гейдер поднял ладони, словно сдаваясь.
– Я не собирался драться с вами. Если вы утихомиритесь и выслушаете...
За моей спиной послышался резкий звук. Я обернулся.
Охранник. Его рука лежала на рукояти пистолета, торчащего из открытой кобуры.
– Все в порядке, мистер Гейдер?
– Пока не уверен, – бесстрастно сказал агент. – Все ли в порядке, мистер Дэннинг?
Я сжал кулаки с такой силой, что ногти впились в ладони.
– Если вы попадете в тюрьму, каким образом это поможет вашей жене и сыну? – спросил Гейдер.
Меня заколотило.
– Думайте о том, что важно для вашей семьи, – посоветовал агент.
Я расслабил пальцы.
– Похоже, все будет хорошо, Джо, – сказал Гейдер охраннику. – Можешь нас оставить.
– Я буду следить по монитору, – предупредил тот.
– Отличная мысль, – кивнул агент и подождал, пока охранник не уйдет.
– Как вы только могли подумать, что я убил жену?
– Это стандартный вариант расследования. Когда исчезает или погибает кто-то из членов семьи, зачастую виноват один из близких.