Дэйв Риган, Джим Бентли и Энди Пейдж закладывали шурф в Стоуни Крик в поисках богатой золотоносной кварцевой жилы, которая, как предполагалось, должна была находиться поблизости. Почему-то всегда кажется, что богатая жила находится поблизости. Вопрос только в том, на какой глубине — десяти или ста футов — и в каком направлении она залегает. Старателям попалась довольно крепкая порода, и к тому же приходилось откачивать из шурфа воду. Они пользовались старомодным минным порохом и запальным шнуром. Из минного пороха они делали патрон-колбаску в оболочке из плотного коленкора или холста; отверстие гильзы зашивали и привязывали ее к концу шнура, потом опускали патрон в растопленное сало, чтобы сделать его водонепроницаемым, осушали насколько возможно скважину, закладывали в нее патрон вместе с сухим песком и плотно набивали ее глиной и битым кирпичом. Затем зажигали шнур, вылезали из шурфа и ждали взрыва. Обычно в результате получалась уродливая выбоина в дне шурфа и с полтачки взорванной породы.

В ручье было полно рыбы: пресноводные лещи, сомы и угри. Все трое любили рыбу, а Энди и Дэйв любили поудить. Энди мог сидеть с удочкой хоть три часа подряд, лишь бы рыба клевала время от времени, — ну хотя бы раз в двадцать минут. Мясник всегда был готов обменять их рыбу на мясо, когда улов был больше, чем они могли съесть; но теперь стояла зима, и рыба не клевала. Однако ручей почти пересох — он превратился в цепь грязных луж; в одних было всего несколько ведер воды, а в других глубина достигала шести-семи футов, и приятели могли добраться до рыбы, вычерпывая воду из маленьких луж или взбаламучивая ее в больших, пока рыба не поднималась на поверхность. В больших лужах водились сомы с острыми шипами на голове, в чем можно было убедиться, уколовшись, как сказал Дэйв. Однажды Энди, сняв башмаки и закатав брюки, вошел в лужу, чтобы замутить воду, — и убедился. А Дэйву как-то пришлось тащить сома голыми руками, и он убедился в этом даже слишком хорошо: от укола рука распухла, боль отдавала в плечо и даже в живот, совсем как зубная боль, которая когда-то не давала ему спать две ночи подряд, — только зубная боль была «с зазубринами», говорил Дэйв.

Дэйва осенило.

— А что, если глушить рыбу в больших лужах взрывным патроном? — сказал он. — Надо попробовать.

Он разработал план, а Энди Пейдж взялся за его выполнение. Обычно Энди осуществлял выдумки Дэйва, если их вообще можно было осуществить, и в случае неудачи все насмешки товарищей выпадали только на его долю.

Энди смастерил патрон раза в три больше тех, которыми они пользовались в шурфе. Джим Бентли сказал, что таким патроном можно легко выбить дно реки. Внутренняя оболочка патрона была из плотного коленкора. Энди глубоко воткнул конец шестифутового шнура в порох, а гильзу крепко привязал к шнуру бечевкой. Идея состояла в том, чтобы опустить патрон в воду и поджечь свободный конец шнура, прикрепленный к поплавку. Энди обмакнул патрон в расплавленный воск, чтобы сделать его водонепроницаемым.

— Пусть немного полежит под водой, прежде чем мы запалим шнур, — сказал Дэйв, — чтобы рыбы оправились от испуга и подошли познакомиться с ним. Поэтому патрон не должен пропускать воду.

Чтобы увеличить силу взрыва, Энди, по совету Дэйва, обернул патрон куском брезента, из которого они обычно шили мешки для воды, и оклеил его несколькими слоями оберточной бумаги, — получилось что-то похожее на шутиху для фейерверков. Энди подождал, пока бумага высохнет, потом обшил патрон сложенной вдвое парусиной и обмотал его толстой леской. Проекты Дэйва бывали сложными, и часто его изобретения ни к чему не приводили. Патрон теперь был достаточно массивным и прочным — настоящая бомба; но Энди и Дэйв хотели действовать наверняка. Энди обшил патрон еще одним слоем парусины и обмакнул его в растопленное сало; потом ему пришла в голову мысль стянуть патрон куском колючей проволоки; он еще раз погрузил патрон в сало, свободно обмотал вокруг него запальный шнур и осторожно положил его у колышка палатки, чтобы знать, где его найти. Потом он пошел к костру, чтобы попробовать кипящую в котелке картошку в мундире и поджарить котлеты к обеду. Дэйв и Джим в это утро работали в шурфе.

У них была большая черная, обученная носить поноску дворняжка; собственно говоря, это был еще крупный щенок, глупый четвероногий друг; он все время крутился вокруг них и стегал их по ногам своим тяжелым хвостом, размахивая им, как кнутом. При первом взгляде на него в глаза бросалась только широко открытая красная пасть, — он всегда ухмылялся собственной глупости. Казалось, к жизни, к миру, к своим двуногим друзьям и к своей привычке таскать поноску он относился юмористически. Весь мусор, который выбрасывал Энди, он считал поноской и притаскивал обратно в лагерь. Раньше у них была еще кошка; во время жары она сдохла, и Энди закинул ее подальше в заросли. Как-то рано утром, примерно через неделю после этого, пес нашел ее, притащил в лагерь и положил у входа в палатку. Ребята, встав в это раннее летнее утро и подозрительно принюхиваясь к приторно-сладкой атмосфере, сразу обнаружили покойницу. Когда ребята купались, он обходился с ними, как с поноской; прыгал за ними в воду, хватал за руки, тащил к берегу и царапал лапами их голые тела. Они любили собаку за ее добродушие и глупость, но когда хотели поплавать в свое удовольствие, то предпочитали привязывать ее в лагере.

Собака все утро с большим интересом наблюдала за тем, как Энди делал патрон, и очень мешала ему, стараясь помочь; но около полудня она ушла к шурфу — посмотреть, как ждут дела у Дэйва и Джима, чтобы затем вернуться вместе с ними к обеду. Увидев их, Энди поставил на огонь сковородку с бараньими котлетами. В этот день Энди был поваром. Дэйв и Джим грели спины у костра, как делают жители зарослей в любую погоду, и ждали, когда будет готов обед. Собака рыскала вокруг, как будто что-то потеряла.

Мысли Энди все еще были заняты патроном. Его внимание привлекла пустая жестянка из-под керосина, валявшаяся в кустах, и ему пришло в голову, что неплохо было бы поместить патрон в жестянку, начинив ее глиной, песком или камнями, чтобы увеличить силу взрыва. Возможно, что с научной точки зрения эта мысль была совершенно нелепой, но Энди она показалась очень удачной. Между прочим, Джима Бентли совсем не интересовали эти «идиотские глупости». Энди заметил пустую жестянку из-под патоки с припаянным носиком, чтобы удобнее было выливать патоку, — и ему пришло в голову, что жестянка будет прекрасной гильзой: надо только насыпать в нее порох, вставить в носик шнур, заткнуть пробкой и залить носик воском. Он как раз посмотрел на Дэйва, собираясь поделиться с ним своими планами, когда тот обернулся, чтобы взглянуть на котлеты, и вдруг бросился бежать. Дэйв объяснял потом, что ему послышалось какое-то шипение, и он оглянулся, чтобы проверить, не подгорают ли котлеты. Джим Бентли тоже обернулся и стремглав бросился за Дэйвом. Энди стоял как вкопанный, глядя им вслед.

— Беги, Энди! Беги! — кричали ему Дэйв и Джим. — Беги! Да оглянись же назад, дурак!

Энди медленно повернулся и увидел, что сзади, совсем рядом с ним, стоит пес с патроном во рту, растянутом широчайшей и глупейшей усмешкой. Но это было еще не все. Когда пес обходил костер, свободный конец шнура попал в огонь и загорелся. Энди тщательно срезал запальный конец шнура, и теперь он шипел и трещал вовсю.

Ноги Энди рванулись вперед прежде, чем заработала его мысль, и он помчался за Дэйвом и Джимом. А пес пустился вдогонку за Энди. Дэйв и Джим были хорошими спринтерами, особенно Джим. Энди же был медлителен и неуклюж, но зато силен и вынослив, и у него хорошо работали легкие. Пес прыгал вокруг него, радуясь, как всякая собака, когда хозяева с ней играют. Дэйв и Джим на бегу вопили Энди: