– Пойдем отсюда, – предложила Локис, соскакивая со стола, на котором она все это время сидела. – А то Влад может разозлиться: он не любит, когда сюда заходят посторонние.

– Погоди, – остановил ее Дэн, поймав за руку, – последний вопрос – о том парне, чью фотку Влад сорвал со стены позора.

– О Вале… то есть о Маттеусе?

– Его так звали в ковене?

Девушка кивнула.

– Так что с ним? Почему Влад поместил его на стену, а потом вообще снял фото?

– Тебе об этом лучше Эллина расскажет, ведь это из-за него ее тогда из клуба выгнали!

– Я потом у нее спрошу, но ты все-таки поясни.

– Маттеус был лайфстайлером. Он никогда не хотел стать настоящим вампиром, но ему нравилось наше общество. Но потом он резко поменял ориентиры и примкнул к тусовщикам.

– К кому?

– Ну, к этим, на дорогих тачках и с бриллиантовыми крестами… Он и сам из таких, но раньше их компания его не устраивала. А после того, как умер Диметрис…

– Что еще за Диметрис?

– Его еще раньше исключили из ковена.

– Он тоже хотел уйти?

– Нет, его-то как раз все устраивало – настолько, что он всем болтал о нас, об убежище и о том, чем мы тут занимаемся, понимаешь? Это недопустимо! А теперь пошли, корт уже через час начнется, нужно как следует подготовиться.

* * *

– Пора отзывать пареньков! – сказал Карпухин, врываясь в свой кабинет, где Андрей и Павел ожидали его появления.

– Я говорил, что вообще не следовало их туда отправлять! – пробурчал Кобзев.

– А с чего такая спешка? – спросил Паша.

– Во-первых, Журова с мужем опознали человека, втюхавшего им сказочку о том, что за кровь нужно заплатить.

– Но тебе же это стало известно еще вчера, – заметил Андрей. – Я сам тебе рассказал…

– Да, но разговаривал с этим кадром я, а не ты, – перебил майор.

– А почему я ничего не знаю? – спросил Кобзев.

– Хорошо, слушай. Им оказался один из работников отделения переливания крови ФГУ, где работает Никита, – некий Михаил Каюмов.

– Пришлось изрядно потрудиться, чтобы получить его личное дело, между прочим, – вставил Андрей. – Этот Каюмов работает по совместительству, и отдел кадров, оказывается, куда-то заныкал его документы – еле их отыскали! Поэтому процесс опознания и занял так много времени, а то мы уже давно бы его – за жабры!

– Точно! – согласился Артем. – Он признался, что выдал себя за ассистента Никиты и вымогал деньги у Журовых. Вскрылись и другие эпизоды. Он утверждает: понятия, мол, не имел о том, что одна из партий была заражена вирусом, был уверен, что все чисто.

– И что же еще вы узнали? – поинтересовался Павел.

– Именно то, что и предполагали: Каюмов и Прокофьев открыли для себя отличный способ получения денег – продажу крови редких групп. Зная, что имеется постоянная нехватка такой крови и плазмы, они решили поставлять ее пациентам в обход станций переливания крови. Они все правильно рассчитали! Зная о том, что у Центра Алмазова есть связь с НИИ трансфузиологии – откуда они обычно и получают кровь, если ее нет в отделении переливания крови в самом ФГУ, – Прокофьев и Каюмов всегда были в курсе того, есть ли данная кровь в наличии. Если ее не было, ФГУ получал соответствующий ответ, а потом задним числом заполнялись бумаги, и кровь «неожиданно» появлялась.

– Зачем такая сложная схема – с использованием документации? – спросил Кобзев. – Разве нельзя было просто лично подойти к самим пациентам и…

– Нельзя, – перебил Лицкявичус, – потому что ФГУ ни за что не взял бы кровь со стороны – ее же необходимо проверять! А так все вроде бы законно – кровь поступала из НИИ трансфузиологии, давнего Центра. Роль Каюмова, кстати, заключалась в том, чтобы довести процесс получения нужной группы крови до такой ситуации, когда операция уже буквально на носу. К примеру: появляется почка, Центр Алмазова делает заказ своему отделению переливания крови на соответствующую группу. В самый последний момент Каюмов направляется прямиком к пациентам и с печалью в голосе говорит, что трансплантацию, к сожалению, придется отложить, так как нет крови. Ты же понимаешь, Паша, что человек, чья жизнь фактически зависит от того, будет ли проведена операция по пересадке, заплатит любые деньги, чтобы она состоялась! А Илья Прокофьев самолично привозил кровь на машине НИИ трансфузиологии, и никто ни о чем не подозревал – ведь бумаги-то были в порядке!

– Да, вот только доноры тоже, как выяснилось, существовали только на бумаге, – сказал Артем. – Как Марат Яикбаев.

– А Каюмов признался, что они убили тех бомжей? – спросил Андрей.

– Нет. Он клянется, что не знает, как кровь попадала к Прокофьеву. Сам Илья якобы говорил ему, что покупает ее у бомжей за водку и еду.

– По три-четыре литра?!

– В подробности Каюмов не вдавался. Да и зачем – денежки-то идут, а там хоть трава не расти!

– Да уж, меньше знаешь – крепче спишь, – пробормотал психиатр. – Отличная идеология, ведь ею можно оправдать что угодно!

– Самое страшное, – продолжал майор, – что, судя по признаниям Каюмова, тот могильник, что мы вскрыли, – не единственный! То есть, как я уже сказал, Каюмов утверждает, что он понятия не имел об убийствах, но занимаются они продажей крови уже больше года, а это значит, что жертв должно быть гораздо больше!

– Подумать только: если бы не прокол с Яикбаевым, они могли бы до сих пор вести свой маленький грязный бизнес! – воскликнул Андрей. – Просто непонятно, как Прокофьев так прошляпил, что заразил аж несколько человек!