— А жена у вас сильна! — с одобрением произнес Аайю.

Они еще и обсуждать произошедшее между собой будут?! Я попросила Профессора прикрыть ладонями уши и немного посидеть в одиночестве, а сама направилась к четверке земо. С чего-то же надо начинать культурное просвещение общества, а тут случай как раз подходящий. Показательный я бы даже сказала!

— Так по силе и выбирали, еще по выносливости, — хохотнул лесоруб и прижал к себе зардевшуюся женщину.

Я отодвинула в сторону второго лесоруба, обогнула прижимающуюся друг к другу парочку, встала перед блондином, окинула его презрительным взглядом, размахнулась и залепила пощечину.

— Как ты мог?! — возмутилась я.

— А что мне оставалось делать?! — ушастый отшатнулся, осмотрелся в поисках укрытия и, не найдя такового, просто отступил на несколько шагов назад.

— Можно подумать тебя силой заставили! Лжец! — заранее обвинила я оборотня, наступая на него.

Блин, я совсем не это хотела сказать! Вот что значит проповедовать без подготовки! Стою тут, ловкость рук тренирую и подробности выясняю. Они мне нужны? Вообще-то, не помешают. Дабы правильно степень вины определить и меру наказания назначить!

— Так оно и было! — земо попятился от меня, запнулся о ступеньку крыльца и растянулся на нем, разинув в немом крике рот. Тело оборотня напряглось, на шее вздулись вены, лицо покраснело. — Ну вот, опять! — простонал мужчина, схватившись за шею.

Ирвинга высвободилась из объятий мужа, заставила меня посторониться и дать место для маневра ее широкой фигуре, стащила блондина с крыльца на землю, перевернула его на живот, разорвала рубашку, обнажив спину и ложбинку позвоночника. Примерилась и нажала на несколько точек на спине Аайю.

— Да… — вырвалось у оборотня. Он зажмурился, улыбнулся пьяной шальной улыбкой и обмяк.

А… Так это не у них с нравственностью плохо, а у меня с интерпретацией событий. Они в доме народные методы лечения спины применяли, а я-то, глупая, невесть что подумала… Издержки воспитания сказываются: мама часто говорила — подслушивать хорошо воспитанным девушкам можно, а вот подглядывать уже нельзя. Похоже, время опровергло данную святую истину. Придется на старости лет учиться, как завещал великий лысый учитель рабоче-крестьянского класса.

— Дура! Ты почто мужика хорошего калечишь?! Он же тебе самой еще пригодится: дрова нарубить, баньку истопить, огород вспахать, дите сделать, — Ирвинга посмотрела на меня исподлобья, не переставая мять охающего земо.

— Кого вспахать? Ч-чего сделать? — от нахлынувшего удивления мозги переклинило.

С чего она решила, будто мы с блондином сладкая парочка? Да нас на расстоянии километра друг от друга держать надо. По крайней мере, тогда, когда мы оба в сознании. В бессознательном состоянии нам легче присутствие друг друга переносить. Кроме того, я совершенно точно к ушастому и пальцем не прикоснулась, а теми частями тела, которые все же прислонила к нему, вред причинить по определению невозможно!

— Вот ведь молодые, — продолжила гнуть свою линию женщина, проигнорировав мое недоумение. — Обязательно вам поскандалить надо. Все повод ищите, чтобы отношения подзадорить. Нет бы извиниться перед ним и передо мной, кстати, — намекнула Ирвинга. — А ты лупишь его почем зря, а мужики существа нежные. С ними лаской и добрым словом надо и только потом хлыстом, ежели первые два способа после многочисленных применений результатов не дали, — фыркнула женщина. Она закончила массаж, поднялась и вернулась к мужу под крылышко.

Стоп. Она явно заблуждается насчет меня и ушастого, но ни с того ни с сего жена лесорубов заблуждаться не может. Следовательно, какой-то бродячий бард спел ей песенку на ушко с весьма фривольным содержанием, реальности не соответствующим. Один вопрос прояснили — два прочих держим в уме: какое ухо драть блондину и как сильно?

— Аайю, ласковый мой, нежный мой. Шубка ты моя меховая. Манто ты мое горностаевое. Ты чего ей наплел, помпомпончик мой розовенький на шапочке?! — прошипела я, нагнувшись к Аайю. — Ты каким местом думал, когда нас парочкой представлял? И не говори, что головой! — мои пальцы вцепились в основание уха оборотня и крепко сжали его.

— Больной спиной я думал! Ночь на сеновале я не переживу! — прошептал в ответ Аайю. — Да ничего страшного не случилось. В первый раз что ли спать вместе придется?

Я не успела ему возразить — объяснить разницу между вынужденной совместной ночевкой и добровольной. К нам подошли мужья Ирвинги, помогли блондину встать на ноги и крепко прижали его к своей мощной груди. Их жена потрепала ушастого по щеке и торжественно произнесла:

— Ладно, молодые, ночью наговоритесь. Или завтра утром. Давайте заканчивайте с делами и айда к дому старосты. Нас на свадьбу его сына пригласили. Вам тоже развеяться не помешает.