Рики протянула руку и пожала мягкую ладонь Люси:

– Прошу, Люси, простите нас. Мы ещё не во всём разобрались, потому что слишком долго не жили здесь.

Вэл откинулся на сиденье автомобиля и изо всех сил старался удержать машину на шоссе. Дорога по своему состоянию мало чем отличалась от гоночного трека для картинга. С момента выезда из Пиратского Логова машина дважды чудом не утонула в плотной грязи, пробившейся сквозь тоненький слой дорожного гравия.

Дальше, к югу, лежали болота, поросшие кипарисами и диким виноградом, где в тёмных промоинах плавали гниющие стволы. Заросли подходили к самой дороге, неся с собой атмосферу враждебного мира, где по легендам первых поселенцев-французов обитали громадные жуткие чудовища. Они охотились за людьми по всем болотам до самого устья Миссисипи. Глядя на лес вокруг дороги, Вэл подумал, что нетрудно поверить в старые истории. Он ничуть не удивился бы, высунься из-за поворота шестиметровый бронтозавр. В столь мрачном месте любой уважающий себя бронтозавр счёл бы за честь высунуться из-за поворота.

Но вот джунгли вдоль дороги поредели, странные запахи улетучились. Машина миновала посёлок Чалметт и выехала на основную магистраль. Отсюда добраться до города было просто. По скоростной дороге, называющейся шоссе Сан-Бернар, они мигом домчались до авеню Сан-Клод, которая плавно перетекала в улицу Норт Рампарт, ведущую к французской части города.

– Мы можем ехать медленнее? – заворчала Рики. – Или я должна выворачивать шею в попытке разглядеть что-нибудь на улице? Ведь мы проезжаем улицу Сан-Анна. А вот угол Бьюрегар Сквер, старинная улица Конго Сквер.

– Здесь до войны устраивали воскресные танцы рабов. Как видишь, я прочёл столько же путеводителей по Нью-Орлеану, сколько и ты. Однако это улица со встречным движением. А нам ещё нужно успеть сделать за день миллион дел, так что улицы осмотрим потом. Кстати, обрати внимание: улица Бьенвиля. Нет, Рики, не проси, я не остановлю здесь машину только для того, чтобы ты заглянула в ту антикварную лавочку. Нам ещё ехать шесть кварталов.

Вэл одновременно вёл полемику и машину.

– Вэл, но мы только что проехали мимо Беглого дома!

– Да? Если бы кое-кто из наших дальних родственничков так же объезжал этот дом стороной, было бы лучше. Беглый дом когда-то служил штаб-квартирой Лафиту. Ну вот, Иксчейндж-стрит, следующая улица – наша.

Свернув на Шартрез-стрит, они проехали ещё квартал до угла с улицей Ибервиля. Вэл остановил машину возле четырёхэтажного серого здания, украшенного льдинками окон за зелёными жалюзями. На первом этаже располагалась маленькая лавочка, куда и направились Вэл и Рики.

Поблекшая табличка на двери сообщала, что внутри занимаются бизнесом некий Бонфиль и компания. Род занятий Бонфиля с компанией был скрыт от взгляда любопытствующего прохожего тёмно-синими плотными стёклами. Вэл запер машину и взял у Рики большой, официального вида конверт, который Руперт наказал отвезти ЛеФлеру.

Рики озадаченно разглядывала вход.

– Вэл, ты правильно нашёл адрес? Это та самая контора? Что-то не похоже, что именно здесь обитает ЛеФлер.

Вэл взял её под руку:

– Мы должны обогнуть этот дом и выйти на площадь суда. У него там офис на втором этаже.

Небольшая деревянная дверь, укреплённая узорчатой металлической оковкой, захлопнулась за братом и сестрой, отрезав их от площади, где располагался вход в городской суд и где на каждом шагу торчали пустые флагштоки. Одинокое дерево посреди клумбы бросало густую тень на ступени входа. Вэл и Рики находились в здании, принадлежащем к архитектуре настоящего креольско-французского типа. Пристанище ЛеФлера имело типичный для этой части старого города вид. На первом этаже располагались магазинчики, окнами на улицу. Хозяева этих лавок обычно жили в верхних этажах, сдавая третий и четвёртый этажи плантаторам-аристократам на время зимнего сезона, когда знать считала модным съезжаться в город.

Сбоку к дому примыкал вытянутый флигель, на первом этаже которого когда-то располагалась кухня и помещения для рабов. На втором этаже были спальни для младших членов семьи – чтобы юные отпрыски аристократов не беспокоили всё семейство, входя и выходя по своим делам. Теперь маленькие комнатки второго этажа занимала контора ЛеФлера. Вдоль всего флигеля тянулся балкон. Вэл и Рики сообщили о своём приходе темнолицему клерку, и ЛеФлер, вышедший на балкон, помахал рукой, приглашая их войти.

– Как замечательно, что вы приехали! – Рене ЛеФлер лучезарно улыбался. Он оказался маленьким пухленьким человечком лет под сорок, с круглым личиком и мягким акцентом. Бровки дугой придавали его лицу удивлённое выражение, словно он постоянно пребывал в изумлении от этого мира. Улыбка у него была доброй. Вэл, непривычный к бурным эмоциям юга, почувствовал симпатию к этому человеку ещё до того, как ЛеФлер пожал ему руку.

– Мисс Рэйлстоун, для меня великое, величайшее наслаждение видеть вас! И вас, мистер Вэлериус! Мы так много говорили о вас с вашим братом Рупертом, встречаясь в Нью-Йорке! Надеюсь, после той злосчастной аварии, мистер Вэлериус, вы уже полностью оправились, не так ли? Впрочем, само ваше присутствие здесь уже есть ответ на мой вопрос. Как вам понравилась Луизиана, мисс Рэйлстоун? – глаза ЛеФлера сверкнули из-под очков в золотой оправе и он склонил голову к Рики, словно желая получше расслышать ответ.