Это укромное местечко, казалось, было создано специально для нее. Она прислонилась спиной к стволу, чувствуя, как лопатки упираются в грубую древесную кору. Крепкая ветка, на которой она удобно устроилась, тянулась к небу, зеленый лиственный шатер скрывал ее от посторонних глаз. Было тихо, неяркий солнечный свет просачивался внутрь и словно наполнял полумрак волшебством. Уника мяла пальцами каштановый лист, сосредоточенно глядя в одну точку.

«Метатрон попросил меня забрать тебя отсюда. Нам надо идти». — До ее сознания долетел голос Езода.

— Я не хочу.

— Не говори глупостей, малышка, — уже явственно произнес он.

— Я тренируюсь целыми днями. Сегодня можно отдохнуть.

Дракон несколько секунд молчал, потом спросил ласково и дружелюбно:

— Скажи, Уника, что творится у тебя в голове?

Уника нахмурилась, не зная, рассказать ли Езоду о своих заботах или не выдавать своих чувств.

— Унико нашел друзей. Он их приведет.

— Что ж, понятно, — осторожно ответил Езод. — Но Метатрон хочет, чтобы ты тоже там была…

— Но зачем? — закричала Уника, и по щекам у нее потекли слезы. — Унико вернулся к прежней жизни, я ему больше не нужна!

Езод обрадовался: его маленькая подруга рассказала о том, что ее терзает, и это принесет ей облегчение. Он знал, что Уника слишком остро и тонко переживает все, что происходит с ней и с другими. Кипение чувств, эмоций и страстей — наследие прежней жизни — пересиливало в ней голос разума и делало уязвимой для разочарований и душевных мук. Но какое это имеет значение, если именно чувства делают ее такой особенной, безмерно любящей, готовой отдавать и не просить ничего взамен? И все же Езоду ее будущее представлялось непростым, полным счастливых мгновений, но в то же время — страдания и муки.

— Хорошо бы нам полетать. Только ты и я, — предложил он. — И если ты передумаешь, встретимся с Унико и его друзьями в Обители Знаний. А если нет, что ж… мы и так неплохо проведем время.

Уника согласилась с радостью и облегчением. Ее другу всегда удавалось успокоить ее и показать, что во всем есть свои плюсы. Когда-нибудь она мечтала стать такой же мудрой и научиться летать так же высоко, парить над всем и всеми, разглядывая жизнь в ином ракурсе — вне привычных границ, которые строит человеческий разум.

— Готовься, я буду трансгрессировать прямо с твоей спины, — сказала Уника, уже успокоившись.

— Аккуратней там с моей спиной, — засмеялся он и крикнул, глубоко вздохнув: — Полетели!

Уника научилась телепортироваться с предельной точностью, а ведь это было дано не каждому, особенно в ее возрасте. Она забралась на спину дракона и обвила его шею руками.

— Спасибо тебе, Езод, — прошептала она. — Я никогда не говорила, но знай, я очень благодарна судьбе за то, что у меня есть ты.

Езод кивнул. С тех пор как Уника исчезла, никто не говорил ему ласковых слов. Все видели в нем только воина, храброго вождя Ангелов-Наставников, живой справочник, имеющий ответы на любые вопросы и предлагающий решения любых проблем. Одна Уника понимала, что даже могучий дракон нуждался, как и любое существо, в любви и сострадании.

— Высоко или низко? Медленно или быстро? — Они всегда играли в эту игру, выбирая скорость и высоту полета.

— Выше, чем летают птицы, быстрее света! Я хочу плакать, и только ветер развеет мою печаль.

Езод поднял огромную голову, устремив взгляд в лазурную высь, и взмахнул крыльями. Уника почувствовала, как нарастает скорость и ветер гудит в ушах. Он трепал ее волосы. Он дул прямо в лицо. Слезы летели из ее глаз, легкие и невесомые, как пылинки, и рассеивались в воздухе.

Езод закружился в вираже и прошептал ей:

— Посмотри вниз. Посмотри на Сефиру с высоты.

Уника поняла, что хотел показать ей дракон. Отсюда земля уже не казалась плоской: она предстала круглой, размытой, не было видно горизонта, и Сефира казалась крошечной. Невозможно было различить здания. Были видны лишь очертания Реки Тайных Знаков, которая огибала долину в форме сердца, Озера Хиатт, похожие на маленькие бриллианты, снежные вершины Гор Таилли и темное, мрачное пятно — Лес Тинкинблу. Но все казалось совсем другим: река — не такой широкой, озера — не такими глубокими, склоны — не такими крутыми, а лес — не таким глухим. Девушка уже ничего не боялась.

— Ну что, все еще хочешь плакать? — спросил Езод.

— Нет, — ответила Уника. — Полетели на тренировку. Мизар ждет меня. Сегодня вечером я должна выиграть Турнир.

Езод вздохнул с облегчением, и из его огромных ноздрей вырвались струи воздуха с терпким ароматом дыма. Девушка с добрым сердцем и проницательным взглядом — он гордился ей. Ее решительность не переставала поражать его. Уверенная в том, что может научиться всему, она ему доверялась, но на самом деле дракон и сам никогда не узнавал столько нового, как во время их совместных тренировок. Все, о чем она рассуждала, вдохновляло его и наталкивало на размышления.