______________________

* См. наши статьи под заглавием:"Братья Господни"в Душеполезном чтении за 1904 год.

** По новейшим исследованиям известного ученого Ваддингтона, проконсул в Палестине, с именем Аттика, был от 105 до 107 года, к этому времени и следует относить кончину Симеона. См.: Wieseler. Die Christenverfolgungen der Casaren bis zum III Jahrhund. Gutersloh, 1878. S. 126.

*** Aube. Op. cit. P. 230.

**** Theol. Jahrbuch. S. 344, u. s. w. 1856.

***** Симеон Иерусалимский был единственной жертвой палестинского гонения времен Траяна. Некоторые ученые, однако, думают, что дело не ограничилось одним Симеоном, но что в эти времена очень много христиан пострадало в Палестине. В доказательство своего мнения приводят известие, сохранившееся у лексикографа Свиды и историка Иоанна Малалы (VI в.). У этих писателей приводится текст донесения или послания палестинского проконсула Тивериана к Траяну и ответ Траяна Тивериану касательно христиан. Тивериан, именующий себя проконсулом первой Палестины, пишет Траяну (текст приведен у Wieseler'a. S. 126), что он утомился, подвергая казни христиан (галилеян), вследствие распоряжения императора, что христиане сами являются к нему и требуют собственной казни за исповедание, и что он, Тивериан, просит императора объявить свою волю: как ему, проконсулу, поступать при указанных обстоятельствах. Последовал ответ императора такой: прекратить гонение на христиан во всей Империи. Подлинна ли, достоверна ли эта переписка Траяна с проконсулом? Переписка Тивериана с Траяном, очевидно, скомпонована по образцу переписки Плиния с Траяном. Но этого мало. Указывают многие признаки неподлинности и недостоверности известия. Именно: странно, что такой важный факт оставался неизвестным для писателей древней Церкви (например, палестинцу Егисиппу, описавшему кончину Симеона Иерусалимского), до самого VI века, когда жил Малала; письмо Тивериана написано стилем варварским; имя"галилеяне", какое в том же послании прилагается к христианам, во II веке к христианам совсем не прилагалось; Палестина, по письму Тивериана, представляется разделенной на первую и вторую Палестину, но такого деления в веке Траяна не существовало; наконец, распоряжение Траяна о повсеместном прекращении гонения ни с чем несообразно (Keitn. Op. cit. S. 527). Впрочем, нужно сказать, что подлинность ответа Траянова не защищается даже такими лицами, которые верят в подлинность послания Тивериана (например, Визелером). Некоторые из вышеприведенных возражений против достоверности известия старается ослабить Визелер, но едва ли удачно. Так, например, на возражение, что Палестина разделена была на два отдельные округа или части позднее, он не задумываясь отвечает:"А почем знать, быть может, она также делилась и во время Траяна"(Wieseler. Op. cit. S. 127–130).

______________________

Вообще сказание о кончине Симеона возбуждает возражения лишь со стороны лиц, слишком требовательных и привязчивых. Не таковы акты другого мученика того же времени, Игнатия Богоносца, епископа Антиохийского. Эти акты возбуждают против себя немало серьезных недоумений в современной науке.

До нас сохранилось несколько древних редакций или, как принято называть у западных ученых, рецензий актов св. Игнатия Богоносца. Эти редакции очень древни и потому весьма драгоценны для исследователя мученической кончины Игнатия Богоносца. Между этими редакциями особенным авторитетом пользуются в науке две: Кольбертинская и Ватиканская как наиболее древние. Кольбертинская так названа по имени владельца одной западной библиотеки Кольберта, где впервые найдена она, а Ватиканская так называется по имени знаменитой Ватиканской библиотеки в Риме, где открыта эта редакция. Передадим вкратце содержание той и другой редакции, говорим вкратце, потому что с подробностями будем иметь дело потом. Содержание Кольбертинской редакции* есть то самое, которое наиболее известно в нашей русской науке, так как именно оно передается в русских сочинениях, когда рассказывается о мученической кончине Игнатия. Вот оно: в Кольбертинской редакции сначала кратко говорится о доблестном управлении Игнатия церковью Антиохийской в царствование Домициана и Траяна; затем говорится о прибытии Траяна в Антиохию, где он приходит к мысли об истреблении христиан, причем Игнатий добровольно предстает пред лицом императора, исповедует себя христианином, происходит известный разговор между императором и христианским епископом, в котором Игнатий называет себя Богоносцем, а император позволяет себе назвать его бесом. Затем Игнатий по приказанию императорскому должен отправиться в Рим для того, чтобы потерпеть кончину от зверей в амфитеатре. Описывается довольно подробно путешествие Игнатия в Рим, во время которого к нему высылается много депутаций от различных Церквей малоазийских. Игнатий не только беседует со многими епископами в течении пути, но и пишет несколько посланий (они известны); между ними замечательно послание в Рим к тамошним христианам, в котором он увещевает их не препятствовать его мученической кончине. Послание это целиком внесено в эти акты. В заключение упоминается мученическая кончина его в Риме и передается рассказ о явлении мученика по смерти некоторым, сопровождавшим его до Рима лицам. Ватиканская же редакция** имеет много нового в содержании по сравнению с Кольбертинской, и в этом ее главное достоинство***. Начало Ватиканской редакции замечательно. Здесь ничего не говорится о пребывании Траяна в Антиохии, не упоминается о беседе Игнатия с Траяном в этом городе. Рассказ прямо начинается с того, что Игнатий в таком-то году (5–й Траяна) был отослан в Рим для мученичества за имя Христа. Путешествие описывается весьма кратко, в нескольких словах, но зато очень подробно говорится о пребывании Игнатия в Риме. В актах сообщается, что как скоро Игнатий прибыл в Рим, его потребовал к себе Траян и ведет с ним длинный разговор, причем присутствует римский сенат и принимает участие в беседе императора с епископом. Император сначала хочет склонить Игнатия к отречению от Христа обещанием великих, необычайных милостей, затем, когда Игнатий остается непреклонным, грозит ему различными пытками и действительно подвергает им исповедника. Когда же это не привело к цели, император приказывает бросить его в темницу на три дня и ночи, в продолжение которых ему не давалось никакой пищи. После всего этого он отведен был в амфитеатре, где и скончался мученически. Траян настолько был удивлен мужеством исповедника, что издал указ с целью облегчить положение христиан; это известный указ, данный на имя Плиния. В заключение приводятся свидетельства об исповеднике Иринея Лионского и Поликарпа Смирнского. Определим время происхождения той или другой редакции — Кольбертинской и Ватиканской.

______________________

* Эта редакция отпечатана в греческом и латинском тексте у Ruinart'a. Acta tnartyrum. Ratisbonae, 1859. P. 62–70.

** Отпечатана в греческом тексте у Dressel'n. Opera patrum apostolicorum. Lipsiae, 1857. P. 368–375.

*** Zahn. Ignatius von Antiochien. Gotha, 1873. S. 16.

______________________

Писатели (составитель говорит о себе во множественном числе) Кольбертинской редакции выдают себя за очевидцев последних дней жизни Игнатия и представляют себя лицами, описавшими событие по собственным впечатлениям. Они выражаются:"Мы, бывшие свидетелями сего, возвратились домой"или:"Мы заметили для себя день и час его кончины". Но исследование актов показывает, что составители (а такими некоторые почитают двух лиц: диакона Филона и Агафопода, которые по посланиям Игнатия* (К Филаделийцам, гл. 11) представляются сопутствующими ему из Сирии и Киликии), в действительности не были очевидцами фактов, передаваемых в актах. 1) Составители не весь рассказ актов ведут от своего лица; сначала рассказ ведется безлично, а потом от лица составителей; в течение рассказа встречаем замечание:"Мы, подчиняясь попутному ветру"и пр., но это"мы"встречается вовсе не кстати. Оно впервые встречается при рассказе о таком пункте в путешествии Игнатия, где никто не мог присоединиться к путешествующему исповеднику. Это"мы"встречается при рассказе о путешествии Игнатия по морю; выходит, как будто бы очевидцы появились внезапно**. Если бы они присоединились к узнику с самого начала его путешествия или где-либо при высадке его на твердую землю, что случалось с Игнатием, то очевидцы и должны были бы начать свой личный рассказ с описания этого случая. 2) Как появляются составители внезапно в рассказе, точно так же они как будто бы совсем исчезают там, где их присутствие было бы всего уместнее. Мнимые очевидцы не видели смерти Игнатия. О ней они говорят в общих фразах. Спрашивается: какие же это очевидцы, когда они не видели главного — мученической кончины Игнатия? Составители, кажется, ничего не знали и ничего себе не представляли о том, как происходят зрелища в амфитеатре, в чем состоит борьба здесь со зверями, и, чтобы не выдать своего неведения, говорят о смерти Игнатия обще, как нельзя более. Составители хотя и называют себя очевидцами, однако ясно дают знать, что в сущности они не были таковыми: после смерти Игнатия, говорят они сами, молили они ночью Господа, чтобы он утвердил их, людей немощных, удостоверил их в том, что произошло с Игнатием в прошедший день***. Странное незнание со стороны очевидцев! 3) Совершенно непонятно, для какой цели могло служить описание смерти Игнатия, составленное в том виде, как оно существует в Кольбертинской редакции. Оно не могло быть написано сопровождавшими Игнатия лицами для антиохийских христиан, потому что с какой бы стати они стали к антиохийцам писать о беседе Игнатия с Траяном в Антиохии? Об этом местные христиане могли знать лучше самих писателей. Нельзя думать, что это было какое-нибудь окружное послание, написанное уже в Антиохии, на основании сведений, полученных от очевидцев; этому предположению мешает то обстоятельство, что в таком случае было бы совершенно неуместно личное местоимение"мы", которое начинают употреблять сочинители предполагаемого окружного послания лишь в середине рассказа. Кроме этого, от составителей актов, если они очевидцы и свидетели, мы вправе требовать, чтобы рассказ отличался точностью в частностях и подробностях, в описании церковных дел того времени и пр., но этого нет в актах. Именно, писатели представляют себе гонение Траяна всеобщим, но это решительно противоречит всем историческим документам; далее, составители заставляют при одном случае путешествовать Игнатия по морю, тогда как из его посланий известно, что в этом случае он переправляем был по суше — из Селевкии в Смирну. Далее, по актам, Игнатий, будучи уже в Риме, молит Бога о прекращении гонения на Церковь, между тем как из его писем видно, что когда он проходил еще по Малой Азии, все здешние Церкви исполнялись радостью о прекращении гонения, и даже известие о прекращении гонения в самой Антиохии застало его там же, в Малой Азии (Филад. 10, Смирн. 11, Полик. 7). Наконец, хронология актов обличает в составителях не свидетелей–очевидцев. По актам Игнатий пострадал в 107 г., в консульство Суры и Сенеция, в этом же году он имел известный разговор с Траяном в Антиохии, но Траян был в Антиохии в свое царствование позже, именно в 114 году, а не раньше****. Если Кольбертинская редакция не написана очевидцами, за каких хотят выдать себя составители, то рождается вопрос: когда возникла в Церкви эта редакция? Лучшие и компетентные ученые доказывают, что она возникла незадолго до конца IV века. Она была неизвестна в начале IV века и ранее, потому что Евсевий, известный собиратель мученических актов, не знал этих актов, как и вообще он не знал никаких мученических актов св. Игнатия. На основании сходства с этими актами некоторых известий об Игнатии в Хронике Иеронима и в беседе Златоуста"В похвалу Игнатия"находят, что Иероним и Златоуст послужили материалом для редакции Кольбертинской, и явилась она, следовательно, никак не ранее конца IV века. Самые верные следы существования этой редакции находят, однако же, еще позднее, именно в VI веке*****.

______________________

* Подлинной редакцией посланий Игнатия, согласно с большинством ученых, мы считаем краткую.

** Zahn. Op. cit. S. 42–43.

*** Oramus. ut nosintirmosdeiis, quae facta fuerant ( 'o) certos faceret. См.: Ruinart. Ibid. P. 69.

**** Wieseler. Op. cit. S. 118; Aubi. Op. cit. S. 238.

***** Zahn. Op. cit. S. 40–52.

______________________

Обращаемся к вопросу о времени происхождения другой древнейшей редакции — Ватиканской. Писатель этих актов не выдает себя за очевидца и ничего не говорит о времени их появления. Вопрос остается открытым. Редакция Ватиканская никак не могла произойти ранее начала IV века. Это видно из того, что в заключительной своей части она стоит под сильнейшим влиянием церковной истории Евсевия (III, 33, 36), появившейся около 325 года. Именно, рассказ об указе Траяна Плинию касательно христиан и перечисление писателей, говоривших об Игнатии, — Поликарпа и Иринея, как для всякого очевидно, заимствованы из указанной истории Евсевия, следовательно, Ватиканская редакция не могла явиться ранее начала IV века. Какой же может быть указан крайний предел, дальше которого не должно отодвигать появление изучаемых актов? Беседа Златоуста в похвалу Игнатия помогает решить этот вопрос. Беседа эта дает понять; что Златоусту была известна эта редакция, если не в теперешнем ее виде, то в виде более простом и первоначальном. Златоуст, подобно Ватиканской редакции, ничего не знает об известном разговоре Траяна с Игнатием в Антиохии и осуждении здесь Игнатия императором на смерть через растерзание зверями в Риме; у Златоуста, как и в этой редакции, прямо говорится о том, что Игнатий уведен из Антиохии в чужую страну, без точнейшего объяснения причины и повода к такому отправлению*. У него, далее, делается упоминание о том, что в Риме мученик был различно прельщаем от тирана, т. е. Траяна, — опять так, как в разбираемой редакции, хотя у Златоуста нет подробностей сцены**.

______________________

* Беседы на разные случаи, в рус. пер. Т. I. С. 339.

** Ibid. С. 343.

______________________

У Златоуста, наконец, как и в этой редакции, проводится до известной степени параллель между узником ап. Павлом, ведомым в Рим, и таким же узником Игнатием; и о смерти Игнатия у Златоуста и в Ватиканской редакции замечается одинаково, что он пострадал в Риме, где пострадали апостолы Петр и Павел*. Отсюда, из этих фактов, ученые выводят заключение, что Златоуст уже знал в основных и существенных чертах рассматриваемую редакцию актов. И у других писателей того же времени находят черты сходства с этой же редакцией. Вообще, полагают, что Ватиканская редакция сложилась немного позднее конца IV века. Апологетический характер объяснений Игнатия с Траяном в Риме, объяснений очень подробных и направленных к посрамлению язычества, весьма соответствует тем свойствам христианской апологетики против язычества, тому одушевлению и приемам, какие появились в ней после катастрофы с императором Юлианом и какие находим особенно ярко выраженными в труде Кирилла Александрийского против Юлиана и в произведении Августина"О граде Божием". В объяснениях Игнатия с Траяном не только указывается политическая безопасность христианства, что встречается и у более ранних апологетов, но и указывается великое нравственное значение христианства для Римской империи и для успехов культуры в человечестве. Эту мысль именно развивали Кирилл и Августин, она же ясно высказывается и в актах Ватиканской редакции. А так как эти писатели создали свои апологетические сочинения в начале V века, то утверждают, что в это же время окончательно сложилась и разбираемая редакция актов**.

______________________

* Беседы на разные случаи. Т. I. С. 340–341.

** Zahn. Op. cit. S. 36–40; Wieseler. Op. cit. S. 119.

______________________

После этих, быть может, несколько утомительных для внимания читателя предварительных замечаний о двух древнейших редакциях актов Игнатия, станем говорить о степени достоверности известий, сообщаемых ими, займемся критикой их содержания.

При рассмотрении наших актов мы обратим внимание на следующие вопросы: 1) об обстоятельствах, при которых случилось отправление Игнатия из Антиохии в Рим для мученической смерти; 2) разберем указания, какие находим в актах относительно длинного путешествия Игнатия от Антиохии до Рима; 3) об окончательной судьбе Игнатия в Риме.

Обстоятельства, при которых отправляется Игнатий из Антиохии, изображаются не одинаково в актах редакции Кольбертинской и Ватиканской. По Кольбертинской редакции, как мы уже знаем, Игнатий сам предстал в Антиохии пред лицом здесь находившегося Траяна, желая получить мученический венец, вступает в известную беседу с императором, в которой Игнатий объявляет себя Богоносцем, а император обзывает его хульным именем беса; заключением беседы было то, что епископ Анти–охийский по приговору Траяна отправляется в Рим как будущая жертва столичного амфитеатра. Рассказ же Ватиканской редакции много проще. В этой редакции просто говорится, что Игнатий отправлен из Антиохии в Рим для мученичества за имя Христово. Что касается рассказа, встречаемого в Кольбертинской редакции, то он невероятен; кроме того, что историческими данными нельзя доказать, что Траян был в Антиохии в то время, в какое заставляют его быть здесь акты, т. е. в 107 году, — совершенно непонятным представляется: к чему, с какою бы целью император Траян послал осуждаемого им на смерть епископа в Рим, для казни в амфитеатре? Если бы сам император осудил его в Антиохии, то и казнь произошла бы здесь же. Не для того же, как остроумно замечает один критик, Траян. отослал бы Игнатия из Сирии в Рим, чтобы его пожрали там сирийские же львы?* Амфитеатр был не в одном Риме, он был также и в Антиохии. Проще и вероятнее рассказ Ватиканской редакции. Игнатий по этой редакции отправлен был в Рим, но не императором: имя Траяна при отправлении Игнатия из Антиохии совсем не упоминается. Этот рассказ или, правильнее, это представление дела потому заслуживает внимания, что совершенно соответствует тем известиям, какие встречаются в посланиях самого Игнатия. Игнатий в этих посланиях, писанных по дороге в Рим, ни словом не упоминает об императоре Траяне, как виновнике его отправления в Рим. Послания об этом молчат, без сомнения, потому, что этого совсем и не было. Ватиканская редакция и послания Игнатия вполне гармонируют между собою. Правда, Ватиканская редакция имеет в данном случае тот недостаток, что не объясняет повода, по какому произошло отправление Игнатия в Рим, не указывает правительственного лица, которому принадлежало это распоряжение, но мы должны принять во внимание то, что и послания Игнатия ни одним словом не упоминают обо всем этом. Знак, что арест и отправление Игнатия произошли при условиях, слишком простых и не представляющих ничего необыкновенного, исключительного. Вероятно, он арестован был по распоряжению местного проконсула по обвинению в приверженности к христианству, как глава тайного общества, а, как известно, тайные общества были запрещены Траяном. Можно думать, что Игнатий арестован проконсулом при подобных же обстоятельствах, при которых обнаружено было множество христиан в Вифинии и представлено было проконсулу Плинию Младшему, о чем мы уже говорили. Различие только в том, что в Вифинии христиане подвергаются казням на месте их пребывания, но из Антиохии глава христианского общества пересылается в Рим.

______________________

* Aube. Op. cit. P. 246.

______________________

Вопрос об отослании Игнатия в Рим очень важен и очень сложен, поэтому мы полагаем, что тогда придем к его решению, когда исследуем его с возможной полнотой. А) Отправлен ли был в Рим Игнатий как уже осужденный или суд над ним должен был произойти в Риме? Б) Зачем и почему он был отправлен в Рим, почему не произошло его мученической кончины в Антиохии, что было бы всего естественнее?

А) Ватиканская редакция представляет дело так, что будто бы Игнатий должен был ожидать себе суда в Риме, где, по рассказу Ватиканской редакции, и произошел суд над Игнатием при величественной обстановке, в присутствии императора и сената, среди пыток различных и утонченных. Кольбертинская редакция, напротив, представляет Игнатия уже осужденным в Антиохии и в качестве осужденного посланным в Рим. Последняя, Кольбертинская, редакция представляет дело правдивее и достовернее. Послания Игнатия, к которым мы часто будем обращаться для проверки сведений, заключающихся в актах, дают ясно понять, что Игнатию нечего было рассчитывать на какой-либо суд в Риме, он ехал как уже осужденный, как присужденный на растерзание зверями. Эта мысль нередко встречается в посланиях; и конечно, невозможно думать, что Игнатий только предполагал, что он будет жертвой амфитеатра, не будучи утвержденным в этой мысли вследствие приговора еще в Антиохии. Ведь могла быть назначена Игнатию и другая какая-либо казнь, помимо зверей: если же он говорит с уверенностью именно об этом роде казни, значит, он имел достаточные основания для своего утверждения. Так, Игнатий говорит в послании к римлянам (гл. 5):"В пути, на суше и на море, днем и ночью, я борюсь со зверями, будучи связан с десятью леопардами (т. е. с отрядом воинов), которые от благодеяний, им оказываемых, делаются только злее". Здесь Игнатий говорит о жестокости солдат, его сопровождавших, которые, несмотря на подкуп со стороны христиан с целью сделать их обращение с исповедником мягче, не делались от того лучше, но были и оставались как бы леопардами. Очевидно, исповедник представляет себя еще на пути терзаемым зверями, подобно тому, как будут терзать его звери, какие ожидали его в Риме. Уверенность в ожидавшей его казни высказывается в этих словах весьма ясно, а эта уверенность, конечно, возникла из совершившегося факта осуждения его в Антиохии. Игнатий иногда и прямо называет себя в посланиях (Рим. 4; Эф. 12; Трал. 3) уже осужденным . Если бы Игнатий еще не был осужден на казнь в Антиохии, он мог бы еще ожидать себе помилования, освобождения на суде в Риме, но этой мысли мы не встречаем в его посланиях. Он уже наверное знает, чем кончится его путешествие в Рим."Я пшеница Божия, — говорит он в одном послании, — и измелют меня зубы зверей, чтобы я сделался чистым хлебом Христовым"(Рим. 4).