И еще. Имеется авторское свидетельство № 1464925 «Способ возделывания риса» (от 15 ноября 1988 года).

Беседа с Б.Т. Матюшенко навела меня на грустные мысли.

Подумать только: в земледелии, в Агропроме применяются экологически вредные, опасные для здоровья людей технологии, которые отравляют и окружающую природу, и нас. Некоторые специалисты призывают избавиться от этой беды, предлагают нормальную, то есть безвредную, технологию, но подавляющее большинство продолжает работать по-прежнему как ни в чем не бывало. Как же так может быть? Что за нелепейшая и едва ли не криминальная ситуация?

Понятно, вопросы эти были сугубо риторическими. Проработав четверть века на производстве, я уже сталкивался и с экономикой абсурда, и с экологией самоуничтожения. При этом никакие доводы разума не действовали. Потому что «влиятельные люди» и их окружение привыкли прислушиваться лишь к постановлениям свыше, толкуя их на свой лад; привыкли предельно приспосабливаться к нерациональной экономике и уродливым общественным отношениям. Потому что слишком долго «наиболее приспособленные» выживали и даже изживали наиболее талантливых, работящих, честных, принципиальных.

Существует одна общая закономерность. Если сохраняется экологически вредная и экономически ущербная экономика, сопряженная с огромными тратами воды — ценнейшего природного ресурса южных регионов, — значит, это кого-то устраивает. Значит, кому-то выгодно закупать, производить, использовать ядохимикаты (попутно отравляя почвы, воды, пищу); получать пониженные урожаи риса ухудшенного качества и по более дорогой цене (когда приоритет именно дорогой, ресурсозатратной продукции); выгодно расхищать природные ресурсы, энергию, средства, труд (ведь именно по затратам — ассигнования, премии, почет и ведомствам, и их руководителям, и множеству приспособившихся чиновников).

Трудно ли было преодолеть эту беду советского общества? В общем, очень нетрудно. Один из явно рациональных путей: ввести строгий тариф на используемые (загрязняемые, уничтожаемые) природные ресурсы. Ну а коли по каким-то странным причинам сделать это никак не удается, то есть и другой не менее эффективный путь: стимулировать разработку и внедрение экологичных технологий как в промышленности, так и в сельском хозяйстве.

В той статье я привел простейшие цифровые иллюстрации к сказанному. Предположим, была бы введена плата за воду. Ее себестоимость примерно 2–5 коп. за кубометр. Примем — 3 коп. Тогда при потреблении воды 45 тыс. м3 на гектар ее стоимость составит около 1200 руб., а при предлагаемой экологичной технологии — вдвое меньше. В таком случае «пестицидная» технология оказывается (что, в сущности, и есть на самом деле) убыточной. И это еще не считая потерь от колоссального загрязнения окружающей среды и ухудшения здоровья граждан.

Или, скажем, проблема Арала. Как известно, море погибло из-за неконтролируемых, непомерных расходов воды на орошение прежде всего рисовых и хлопковых плантаций. Экологичная технология позволила бы рисоводам экономить на гектаре 20–25 тыс. м3 воды в год, что для приаральского региона дало бы около 5 км3 воды в год, да еще при отсутствии ядовитых сбросов. Но и это еще не все. Повышение урожайности позволило бы заметно сократить посевные площади…

В крымский регион с огромными затратами провели по каналу пресную воду. А использовалась она, если верить агроному, расточительно, с вредными отходами, да еще при пониженных урожаях! Совершенно ненормальное положение. Почему оно так сложилось? По традиции, постепенно, когда «верхи» со времен Хрущева стали все больше отрываться от народа, предаваясь демагогии о строительстве коммунизма, тогда как слишком многие из них (да и только ли из них?) вожделели о буржуазных ценностях комфорта и капитала.

…В те годы у меня еще сохранялись надежды на то, что удастся предотвратить развал СССР. Хотя я написал статью, где объяснял, почему не желаю победы капитализма в нашей стране; убедился в том, насколько лживы и глупы выступления «экологистов», обвиняющие «командно-административную систему и социализм в злостном уничтожении родимой природы», — несмотря на все это, у меня было немалое предубеждение к организации советского сельского хозяйства.

Только позже, ознакомившись с конкретными данными о состоянии этой отрасли у нас и в других странах, я понял, что относился к нашему колхозному строю с некоторым предубеждением. Недооценил, что со времен Хрущева у нас произошли немалые изменения к лучшему. Но все-таки не был настолько поврежден умом, чтобы поверить, будто «фермер спасет Россию», или, как утверждали некоторые, необходимо возвращение к «исконему русскому крестьянину».

А там возникли и фермеры и даже, словно страна провалилась в далекое прошлое, почти первобытный крестьянин, брошенный на произвол судьбы, преданный нынешними правителями России — олигархами и их ставленниками.

Это звонкое слово еще сравнительно недавно гремело по всей стране. Байкало-Амурская магистраль!

Кое-кто ехидненько усмехался: мол, очередная «стройка века», советская пропаганда, гигантомания…

Но если поразмыслить, если побывать в Сибири, если пересечь Советский Союз по широте и долготе, тогда станет ясно: для гигантской державы гигантские проекты неизбежны.

Нужен ли был этот второй путь — северней Транссибирской магистрали — к Тихому океану? В 1970-х годах, когда страна стабильно развивалась, БАМ был необходим.

Небольшое отступление. «Прорабы перестройки» с подачи западной пропаганды стали называть тот период «застоем». Но вот признание известного итальянского историка Джузеппе Боффа, сделанное в 1979 году: «Последнее 15-летие не было периодом застоя. Страна развивалась, ее развитие было особенно интенсивным в области экономики и позволило достичь важных производственных результатов. Экономика отстает от американской, а по некоторым показателям и от западноевропейской, но она была укреплена и уравновешена настолько, что могла превратить СССР в колосс современного мира».