— Конечно. Постоянно ломаю голову.

— И к какому выводу ты пришел?

Я пожал плечами.

— Это здание? — спросил Гомунколосс. — Ловушка? Машина? Живое существо? Как насчет того, чтобы вместе узнать?

— Согласен.

— Это небезопасно. Но, полагаю, могу гарантировать, что тогда у тебя будет первая большая история, которую ты сможешь перенести на бумагу новой пишущей рукой и новым словарным запасом.

— Тогда в путь!

— Повторяю, приключение может стать опасным. Очень опасным.

— Да что может случиться? У меня же в телохранителях сам Тень-Король!

— В катакомбах живут существа поопаснее Тень-Короля.

— И в Тенерохе тоже?

— Пожалуй, да. В той части замка, куда мы идем.

— Гм… ну надо же. И куда же мы пойдем?

— В подвал.

— В замке есть подвал?

— Конечно, — отозвался Гомунколосс. — В любом страшном замке есть подвал.

Не знаю, как долго мы спускались по лестнице в подвал замка Тенерох, но уж точно не один час. Про «лестницу» я сказал для простоты: в забытом словарном запасе Плачущих теней для проделанного нами пути имелось другое название «Шахтощелеспуск», иными словами «все, что ведет глубоко под землю».

Сперва мы сбежали по вырубленным в скале ступеням, потом настал черед кованых железных скоб, покрытых светящейся ржавчиной (вероятно, еще одно произведение ржавых гномов). Иногда приходилось даже спускаться по канату или сползать по трубам. Наконец мы очутились в сталактитовой пещере. Трудно было поверить, что и она тоже часть замка Тенерох, о чем я и сказал моему провожатому.

— Раз пещеры находятся под замком, значит, это подвалы, — сварливо возразил Гомунколосс.

При себе у него был факел с медузосветом, который лишь скудно озарял просторный грот. Здесь было холодно и влажно, пахло плесенью и дохлой рыбой, и довольно скоро я затосковал по хорошо отапливаемым залам наверху.

Подняв повыше факел, Гомунколосс двинулся вперед. Повсюду как грибы из земли вырастали янтарные кристаллы. И нигде никаких признаков цивилизации, ничего, над чем потрудились бы умелые руки, никаких окаменелых книг, ни единого нацарапанного или вырубленного символа. Я снова оказался в той части катакомб, куда лишь изредка и случайно забредало мыслящее существо.

— Ты, конечно, слышал про исполинские книги? — продолжал, быстро шагая впереди, Гомунколосс. — Книги высотой с ворота сарая, такие тяжелые, что унести их не смог бы десяток охотников.

— Да. В книге Дождесвета что-то об этом говорилось. Бабушкины сказки, и сочиняют их сами охотники. Наверное, нарочно распускают слухи, лишь бы нагнать на людей страху, чтобы они в катакомбы не совались. Ведь там, где есть исполинские книги, должны быть и исполины.

— Легенды о великанах в катакомбах существовали, когда охотников еще не было и в помине. Их называли многовысокими, гунолюдьми или шоготами. Считается, что они были первыми обитателями этого подземного мира. Давно вымершая раса. Слишком крупная для нашего тесного мирка.

— Гигантский череп, в котором жил Хоггно, вполне мог принадлежать какому-нибудь великану.

— Это был череп зверя. Очень большого зверя, но не великана.

Гомунколосс спустился в шахту, и я полез следом. Шахта привела в большую темную пещеру, где факел отбрасывал лишь маленькое пятно света на пол. Пол был гладким и ровным, возможно, даже отполированным. На меня повеяло запахом антикварных книг, таким сильным, что я словно почувствовал их вкус.

— Где мы? — спросил я. — Тут где-то есть книги?

— Осторожно! — сказал Гомунколосс. — Тому, что я делаю теперь, я научился у книжнецов, когда тайком за ними подглядывал.

— Ты подглядывал за книжнецами? Значит, ты со всеми так поступаешь? А как же неприкосновенность частной жизни?

Гомунколосс усмехнулся.

— Как-то я подбросил на порог Кожаного грота письмо Данцелота ко мне. Так они привели меня в свою Палату чудес. Я знаю пути, которые больше никому не известны.

— Это ты принес письмо Данцелота книжнецам?

— Кто же еще? Сдается, ты его читал?

Я кивнул.

— Похоже, ты так поступаешь со всеми чужими письмами, какие попадают тебе в руки. А как же неприкосновенность частной жизни?

Я было пристыженно понурился, но тут же снова вскинул голову, так как Гомунколосс вдруг подбросил факел в черноту.

В синем свете кувыркающегося факела я увидел, что потолок пещеры невероятно высокий, метров тридцать по меньшей мере. И что по стенам до самого потолка тянутся книжные полки. С одной стороны, в этом не было ничего неожиданного: в катакомбах я видел шкафы и повыше. Однако поражало то, что книги на полках были высотой с ворота сарая.