— Только что здесь был! — утверждал часовой на входе в караулку. — Я только-только за угол зашёл, чтобы там всё посмотреть… А его уже нету! Как раз перед вашим появлением исчез!

Я огляделся по сторонам, однако вокруг было ни души.

— Скажешь завтра майору Пуданову, что я тебе ещё один «крестик» накинул!

— Да товарищ старший лейтенант! — завозмущался часовой, прохлопавший своего поднадзорного. — За что?

— Если не найдёшь его через три минуты, то уже два «крестика»!

Военный водитель был обнаружен через тридцать секунд. Этого времени хватило на то, чтобы мой часовой добежал до палатки с полевой кухней.

— Вот он! Товарищ старшнант! Здесь он!.. Греется!.. Зар-раза!

Как я сразу же понял, страшно замёрзший РМОшник улизнул к теплу поближе, ну, и само собой к полевой кухне! Ведь военные повара проснулись в аккурат в четыре часа утра и стали растапливать свою полевую кухню, чтобы приготовить офицерам какую-нибудь кашку на завтрак.

— Ну, и шо ты тута робишь? — спросил я, заглянув в тёмную палатку.

Пламя горелок очень хорошо освещало лицо и протянутые к огню руки солдата. Он по-прежнему молчал.

— Ты ж мени казав, шо усё… Утерпишь! Сбрехал, значит?!

Военный водитель шумно вздохнул и пошёл к выходу. Проследовав за ним до входа в караулку, я оглянулся на своего незадачливого часового и показал ему указательный палец. Дескать, один «крестик» из-за этого обормота ты уже получил… Но ведь «ещё не вечер»!

В пять часов утра при убытии очередной смены на посты я сперва проверил своих караульных и остался ими вполне доволен. Затем опять пришла пора уточнить нынешнее местонахождение своего подопечного из роты матобеспечения. По словам часового, он всё это время находился рядом с ним. Сначала размахивал руками чтоб согреться, потом даже приседал. Но недолго. И сейчас он стоял невидимый рядышком, то есть за углом. Просто тут ветра было чуть поменьше. И напоминал этот военный водитель сейчас старую нахохлившуюся от холода ворону.

Но моим планам по повышению морально-физического состояния в отдельно взятом военном водителе так и не суждено было реализоваться… Ровно в шесть утра я услышал стук в дверь и знакомый голос Черного Плаща.

— Он что? Всё время простоял снаружи? — то ли осуждающе, то ли восхищённо спросил меня замполит.

— Почти… — честно ответил я. — А куда мне его ещё девать? В лежачем положении может захлебнуться рвотными массами… Пусть стоит… Зато трезвеет быстро…

Мои доводы были понятны проверяющему…

— Хорошо… — говорил майор, делая ещё одну запись в ведомости о проверке караула. — Я его сейчас заберу с собой.

Я не возражал. Потому что ещё было неизвестно в чьих руках водителю окажется лучше… В моих или же в других…

Так прошла моя первая караульная ноч в этом батальоне. День на удивление выдался спокойным и я готовился уже к сдаче наряда…

Пришедший с проверкой Пуданов меня «обрадовал»:

— Завтра от нашей роты опять караул. Надо будет заступить…

Я было вспыхнул от внезапного возмущения, но… В присутствии подчинённых мне солдат мой голос прозвучал буднично и коротко:

— Есть! Товарищ майор…

Служба армейская есть служба военная и она жёстко предусматривает принцип беспрекословного подчинения командиру его же подчинённых… Это уже потом, поздно вечером мы поговорили начистоту… Ибо командир роты должен отстаивать интересы своего же подразделения и всего личного состава от посягательств штабных головотяпов, которые так и пытаются закрыть нами образовавшиеся бреши в графике очерёдности заступления в караулы. Но оказывается было слишком поздно и подпись командира первой роты уже стояла напротив слова «ознакомлен»…

Затем выяснилось, что прапорюга Меркулов наткнулся в безлюдном дачном массиве на какую-то золотую жилу и теперь он самым наглющим образом обещал ротному завалить подразделение всевозможными стройматериалами… Кольцо окружения сужалось и сужалось…

Так я заступил в караул на следующий день, а потом ещё через день…

Времени для размышлений о превратностях бытия оказалось предостаточно и мне уже начинало казаться, что товарищу майору Пуданову очень уж понравилось командовать личным составом, который ему ещё и подчиняется… Вот он и вошёл во вкус. То есть решил вволю порулить уже и командирами групп… То есть одним командиром группы… Других-то ведь у него не было…

В столь тяжких раздумьях прошли эти долгие дни и длинные ночи. Очень слабым для меня утешением стало известие о цели появления в нашем батальоне прицепов с воздушно-десантным имуществом… Весь наш батальон жил своей обычной жизнью: кто-то ходил в наряды и караулы, кто-то обслуживал боевую технику, кто-то занимался боевой подготовкой… а на самом же деле все солдаты, прапорщики и офицеры всю эту неделю занимались воздушно-десантными трюками. После обеда все они оказывается укладывали свои парашюты и проходили предпрыжковую подготовку, а на следующее раннее утро усаживались на Ханкалинском аэродроме в военно-транспортные вертолёты, чтобы быстренько долететь до Бесланского аэропорта и уже там десантироваться парашютным способом…