— Потеряла? Забыла сохранить?

Я вздрогнула и поднялась из-за стола.

— Как ты меня напугал! Так тихо подкрался.

Даниель держал в руках ноутбук.

— Я не крался. — Вид был растерянный, и я чувствовала, что он опять врет. — Просто ты была очень увлечена. Перебирала файлы. Ну, нашла?

— Нашла-нашла, пойдем. — Я устремилась к кухне, лишь бы поскорее увести Даниеля от своего компьютера. — А Тьерри? Не хочет перекусить?

— Не хочет. Ничего он не хочет. — Даниель обвел глазами кухонную столешницу, положил ноутбук подальше от раковины и уселся за обеденный стол. — Телевизор работает сам по себе, а он в наушниках слушает музыку и читает… — Даниель встретился со мной взглядом, в его глазах была растерянность. — Ты не поверишь! Читает Бодлера!

Даниель произнес это так, что я чуть не выронила стеклянную миску, доставая ее из микроволновки.

— Что же, может быть, он его сейчас изучает, готовится к какому-нибудь семинару.

— К семинару? Под музыку из «Крестного отца»?.. Я в школе-то Бодлера не читал… Что с ним вообще происходит? — Даниель развел руками. — Устроил на террасе райские кущи. Дома торчит…

— Где же ему еще быть? Ты ведь отобрал у него ключи от квартиры.

— Давно надо было! Заниматься стал. Не огрызается.

— Кажется, девушка его бросила. А ему такое в диковинку.

— Девушка? Он сам тебе сказал?

Я выложила жаркое на тарелку и поставила ее перед Даниелем.

— Нет. Я так думаю. Говорю же, кажется.

— Если кажется, могла бы спросить. — Даниель отломил кусок багета, взял вилку и стал есть.

— Мне он не говорит. Я ведь тоже женщина. Ты бы с ним поговорил как мужчина с мужчиной.

— Делать мне больше нечего, девок с ним его обсуждать? Я вообще не понимаю, как это — бросила?

— Ну не хочет с ним встречаться, другого, скажем, завела.

— А он другую завести не может? Девок мало, что ли?

— Но ведь ты же не стал другую заводить. А у нас тоже был период…

— Ха! Период! — перебил он. — Ты беременная была, вот и блажила!

— Я не блажила. Ты не хотел на мне жениться.

— Но ведь все-таки женился? Иди сюда. — Он потянулся ко мне и, обнимая одной рукой за бедра, игриво посмотрел в лицо снизу вверх. — Женился все-таки?

— Женился. Потому что вмешались наши родители.

— Ой, ну при чем здесь родители? — Он убрал руку и занялся едой.

— Ладно. Мне сейчас некогда с тобой спорить. Я пойду, постараюсь еще хоть немного поработать. Чайник вскипел. Или возьми в холодильнике сок, молоко. Уберешь за собой?

— Уберу. Я бы вина выпил!

— Но врач же сказал, что нельзя алкоголь и сильно горячее. Может открыться кровотечение.

— Не откроется! Я не буду пить горячее вино.

Я достала из холодильника начатую бутылку.

— Пей, если хочешь.

— А ты?

— Я уже выпила с Тьерри. Я усну, если выпью. И так глаза слипаются, а мне надо сегодня закончить хотя бы одну главу.

Он потянулся ко мне, взял за руку и заглянул в лицо.

— Не мучила бы ты себя. Ложись спать. Поспишь пару часиков, а потом я приду. А? — И подмигнул, сжимая мои пальцы. — Как вчера? Хорошо ведь получилось?

Я кивнула с многозначительной улыбкой.

— Неплохо. Но нам обоим нужно поработать. А потом мы могли бы вместе принять душ. — Большим пальцем я пощекотала его ладонь. — Не слишком горячий…

«Она ощутила нежное прикосновение его шелковистых усов к своей коже, и сразу же — его губы на своих губах. Горячие, пахнущие мятой. Она жадно ответила на его поцелуй, с наслаждением чувствуя, как его руки обняли и все сильнее сжимают ее».

Я перечитала еще раз. «Нежное прикосновение» исправила на «шелковистое», убрав это слово перед усами. «Пахнущие мятой» переделала на «с духом мяты». «Все сильнее сжимают ее» мне совсем не понравилось, и я решила, что юной герцогине будет вполне уместно тоже его обнять. Или нет, Надин Мориньяк права, пока рано! Но «все сильнее сжимают ее» совсем не годится! Просто «обняли ее» и многоточие.

Итак: «Она ощутила шелковистое прикосновение его усов к своему лицу, и сразу же — его губы. Горячие, с духом мяты. Она радостно ответила на его поцелуй, с наслаждением чувствуя, как его руки обняли ее»…