— Почти готово. Марк и Джанет получат все, включая и проценты от продажи дома.

— Клэй, что с ними будет?

— Опекуном станет сестра Линн — Стефани Мейхью. Очевидно, она единственная родственница, если не считать отца Стива, которому почти восемьдесят лет.

— Она сама приедет за детьми?

— К сожалению, она не может оставить Бонголу, так называется ферма семьи Мейхью в Марубо. Я сам отвезу их.

— Если бы я могла усыновить детей.

— Нет, Джули! Им нужна семья. Ты-то должна это понимать.

— Это ты не понимаешь? Если бы я не приехала сюда, Стив и Линн были бы живы.

— Ах, вот что! Я должен был предположить нечто подобное.

Клэй оставил бумаги и нежно повернул Джули к себе.

— Я должна была вернуться в Англию. Почему я согласилась на эту работу? Это я их убила…

— Прекрати, Джули! Ты ни в чем не виновата. Если бы не приехала ты, Роуленды нашли бы кого-нибудь другого. Можно с таким же успехом сказать, что это я виноват, потому что порекомендовал тебя.

— Но я согласилась!

— И больше ничего. Такое бывает, и здесь некого винить. Жизнь продолжается, и мы должны думать о себе.

— Как я могу теперь думать о себе? Пока Марк и Джанет не будут устроены…

Клэй взял ее за плечи.

Помолчав, Джули спросила:

— Ты сообщишь мне, как их встретят в Бонголе?

— В этом не будет необходимости. Ты едешь со мной.

— Замечательно! Я бы хотела убедиться, что у них все будет хорошо. Ты что-нибудь знаешь о Бонголе?

— Только то, что это высокогорная ферма в горах Дарабер. Джон Мейхью поселился на ней после заключения соглашения между нашим правительством и правительством этой страны. Они выращивают все: от маиса и бананов до хлопка и подсолнечника. — Клэй ободряюще улыбнулся. — Это рай для Джанет и Марка, а Мейхью мечтают о детях.

— Наверное, ты прав. — Джули слабо улыбнулась в ответ. — Когда мы уезжаем?

Перелет до Хартума Джанет с Марком перенесли легко. У Джули не хватило духу спросить у Клэя, что же он сказал им про родителей, но в глазах детей было недоумение. Марк чаще плакал, а Джанет капризничала. Иногда она глядела в пространство перед собой, а потом внезапно спрашивала: «Как думаешь, мамочка сейчас счастлива?» или «Почему папа не взял нас с Марком с собой?».

Тяжело вздыхая, Джули пыталась ответить что-нибудь вразумительное, а затем переводила разговор на другое. Только время и новая жизнь с дядей и тетей в Бонголе помогут детям забыть двух самых дорогих людей.

В аэропорту ждала машина с высоким суданцем за рулем, и, когда они проносились по улицам Хартума, Джули поразило множество машин, ярких огней и количество полицейских. Это бы мог быть центр Лондона, если бы не темнокожие люди и не огромные баньяны на улицах. Отель был окружен лужайками и стоял на берегу реки.

— Я подумал, что в Марубо лучше добираться по реке. — Клэй указал на видневшийся вдали пароход. — А остальную часть пути, около сорока миль, придется преодолеть на машине.

Джули кивнула на белоснежное здание вдали:

— Похоже на дворец.

— Угадала, — улыбнулся Клэй. — Хочешь посмотреть? Все в порядке. В соседнем номере есть няня, и она присмотрит за детьми. Встретимся в фойе.

Приняв душ и переодевшись, Джули спустилась вниз. Может, ему хотелось, чтобы рядом с ним была Тамара? Погрузившись в свои мысли, Джули рассеянно брела по фойе, не замечая взгляда Клэя. Лиловое шифоновое платье с большим вырезом и пышной юбкой очень ей шло, по плечам струились льняные волосы. Клэй подхватил ее под локоть.

— Идем?

Дворец был залит светом и охранялся стражниками в великолепных белых униформах. Джули долго разглядывала его, жалея, что у нее нет с собой камеры. Потом они шли по баньяновой аллее и мимо моста к реке. Клэй привел Джули в сад, где туристы праздно болтали под аккомпанемент суданской музыки.

Уитмен заказал напитки и с вежливой улыбкой повернулся к ней:

— Что скажешь насчет суданской ночи?

Джули мечтательно откинулась на спинку стула:

— У меня просто нет слов.

Клэй подал ей сигарету:

— С тобой я чувствую себя таким старым. Не могу вспомнить, как реагировал, когда впервые попал в эти места.

Джули недоверчиво взглянула на него:

— Могу поспорить, что ты был так же зачарован, как и я, но ни за что не признаешься.

Через несколько минут Клэй поднялся и лениво произнес:

— Пойдем посмотрим на восход луны над Нилом. Ты не будешь одинока. Я тоже никогда не видел этого зрелища.

С трепещущим сердцем Джули последовала за ним по узкой тропинке к берегу, пытаясь угадать настроение Клэя. Он казался искренним и задумчивым, беспечным и в то же время решительным. При виде реки Джули позабыла обо всем. Мерцающая серебряная лента извивалась и исчезала в темноте.