Когда мужчины выходили из купе, Ира тоже поднялась.

– Ладно, пойду за компанию.

Вагон опустел. Поезд стоял около получаса, и все высыпали на улицу, чтоб насладиться теплом. Дождь никого не смущал, тем более, он оказался не таким уж сильным.

– Надо было взять зонтик, – заметила Ира.

– Не думаю, что это актуально, – Андрей усмехнулся, – какой б там ни был юг, это все-таки Европа, а не Африка. С пальмами там проблема.

Все дружно закурили, спрятавшись под козырек киоска, где и без того уже стояло человек шесть. Воздух был по-настоящему весенним. Диме показалось, что это начало апреля (по крайней мере, таким оно выглядело дома).

– Ужинать-то мы будем? – спросил Андрей.

Хотя все не обедали, но от однообразного сидения есть не очень-то и хотелось.

– Наверное, – Ира неуверенно пожала плечами.

– Можно потом сходить в вагон-ресторан, но гарантий никаких, потому что народ гуляет до самой границы – это уж, как закон. Вроде, на той стороне водка не такая. Поэтому предлагаю, взять курочку, картошки, соленых огурчиков, пивка… можно водочки, – он посмотрел на часы, – давайте, сгоняю в привокзальный кабак – там спиртное ровно в два раз дешевле, чем в поезде.

– А выпивши, ничего? На границе проблем не будет? – по кино Дима представил суровых пограничников и дотошных таможенников (российско-украинскую границу они пересекли как-то уж очень формально – наверное, потому что поезд следовал транзитом в Европу).

– Какие проблемы?!.. Меня на этой границе за столько лет каждая собака знает. Ну, так что?.. А то ехать будет скучно, – Андрей выспался, повеселел и больше не хотел коротать время в тоскливой молчаливой компании.

– Я «за», – тут же присоединилась Ира. Видно было, что она все-таки нервничает. То, что дома казалось простым и понятным, по мере приближения границы, становилось все более туманным и неопределенным; сразу возникала масса вопросов, ответить на которые она не могла, и проще, казалось, ни о чем не думать до поры до времени.

– Тогда гляньте закуску, а я побежал, – Андрей тут же исчез в тоннеле, соединявшем пути с перроном.

– Постой тут, – приказал Дима, вновь почувствовав себя хозяином положения. Несмотря на дождь, он вальяжно подошел к тетке, над огромной сумкой которой клубился пар.

Ира наблюдала, как он торговался, как тетка передавала ему сверток с курицей, прозрачный пакет с картошкой, и подумала, что ничего плохого в том, что они едут, в любом случае, нет. В конце концов, пусть это будет их отпуск.

Сначала, правда, она хотела назвать его «свадебным путешествием», но потом решила, что это слишком претенциозно, тем более, никто из них к подобной формулировке и не стремился. Поэтому пусть будет отпуск, а они останутся в том статусе, в каком реально пребывают.

Вернулся Дима довольный и улыбающийся, а на лице его блестело несколько дождинок.

– Цены, я тебе скажу, не то, что у нас!.. У нас за эти деньги я б не купил и сырую курицу, а здесь – жареную, да на вокзале!.. Да с картошкой!.. – он снова закурил (на улице это почему-то казалось гораздо приятнее, чем в тесном гремящем тамбуре).

– Осталось десять минут, – сообщила Ира встревожено.

– Успеет, – Дима махнул свободной рукой, – столько казенных железок он не бросит.

За пять минут до отправления, когда проводница уже загоняла пассажиров в вагоны, появился Андрей, поддерживая рукой тяжелый пакет. Они вернулись в купе и закрыли дверь. Андрей выставил на столик водку, пиво и принялся ломать аппетитную жирную курицу гигантских размеров.

– Чернобыльский мутант, – подмигнул он, и видя, как вытянулось Димино лицо, рассмеялся, – шутка. На рынке у них еще можно нарваться, а здесь все со своих дворов.

Ира взялась чистить картошку. Дима тоже хотел что-нибудь сделать, но места у столика уже не хватило, поэтому он уселся в угол и смотрел, как медленно поплыл мимо окон мокрый серый вокзал – значит, следующая остановка будет уже граница…

Водка разрешала многие проблемы и сомнения. Всем сразу стало хорошо, оттого, что на улице идет дождь, а в купе сухо; от того, как мерно покачивается поезд, и оттого, что уже завтра их ждет нечто новое, еще ни разу в жизни не виданное. А Андрей вел себя настоящим хозяином, словно они ехали в гости конкретно к нему. Он снова принялся рассказывать о Румынии, но сейчас эти разговоры не вызывали в Диме такого живого интереса, как в первый раз – ведь завтра он увидит все воочию. Ира же, наоборот, слушала внимательно, склонив голову на бок (или это только казалось, потому что после пары пластиковых стаканчиков, глаза ее подернулись поволокой и смотрели в одну точку, которой в данном случае являлись губы Андрея).

– Знаешь, что я слышала о Румынии? – неожиданно «проснувшись», спросила она.

– Нет, конечно.

– То, что ее столица – Бухарест; и то, что там жил главный вампир – граф Дракула.

– Не густо, – Андрей рассмеялся, – да и то, половину вранье. Никакой Дракула не граф. В то время и графьев-то, как таковых, еще не существовало. Он – господарь Валахский, то есть, царь, по-нашему, или воевода. И звали его вовсе не Дракула. Это прозвище у него такое, потому что на гербе его рода изображен дракон. Дракула – это можно перевести, и как дракон, и как дьявол. Кроме того, никаким вампиром он не был, потому что ничью кровь никогда не пил. Это был герой национально-освободительного движения против турецкого ига в пятнадцатом веке. А звали его Влад Тепеш.