Шрифт:
– Так у тебя найдется выпивка? – колко поинтересовалась герцогиня при виде колебаний племянника.
Виконт вопросительно покосился на архиепископа.
– Замечательная мысль, – слабо улыбнулся тот.
– Бренди так бренди, – хозяин дома направился к графину, стоявшему на столике у камина.
– Полагаю, ты уже слышал о смерти епископа? – спросила тетка.
– Буквально пару минут назад.
– Оказывается, ему размозжили голову в крипте церкви Святой Маргариты в Танфилд-Хилл, – прокашлялся его высокопреосвященство.
Себастьян разливал выпивку, недоумевая, какое отношение данное происшествие может иметь к нему.
– Склеп замуровали много лет назад, – продолжил архиепископ, принимая стакан. – Полагаю, причиной тому стало возраставшее зловоние, которое мешало проводить богослужения и вызывало опасения эпидемии. Поэтому было принято решение отгородить место погребения стеной.
Лично Девлину обычай складировать гробы в открытых криптах всегда казался до варварства диким, но он придержал это замечание при себе. Протянув тетке бренди, виконт полюбопытствовал:
– Если склеп стоял замурованный, что в нем делал епископ?
– Вчера рабочие случайно пробили заложенный кирпичами вход и обнаружили неприятную находку, – пояснил собеседник. – Учитывая возможность скандала, приходский священник решил, что будет лучше сразу привлечь епископа Прескотта.
Себастьян прислонился к каминной полке.
– Скандала? Но по какой причине?
– Из-за трупа.
Рука виконта, подносившая ко рту стакан, застыла на полпути:
– Трупа?
– Из-за мертвеца в склепе, – добавила герцогиня таким недовольным тоном, словно племянник умышленно проявлял бестолковость.
Отпив глоток бренди, виконт вздрогнул. Возможно, у него и сложилась репутация сильно пьющего прожигателя жизни, но потреблять крепкий алкоголь в полвосьмого утра даже для Себастьяна Сен-Сира было рановато.
– По моему представлению, в подземелье церкви Святой Маргариты скопилось немалое количество мертвецов. Ведь строение каким веком датируется? Двенадцатым?
– На самом деле, крипта даже древнее храма, – заметил архиепископ. – Она восходит еще к англосаксонским временам [4] .
4
Англосаксонский период– эпоха в истории Великобритании, начавшаяся в V веке с высадки на Британских островах отрядов англов, саксов и ютов и образования англосаксонских государств и завершившаяся в XI веке нормандским завоеванием страны.
– Получается, сотни покойников, – подытожил виконт. – Если не тысячи.
Тетушка Генриетта, изящно держа на весу стакан с бренди, подалась вперед:
– Тело, на которое наткнулись рабочие, не принадлежало к захоронениям. Тот человек, очевидно, был там убит. И, скорее всего, перед тем, как склеп замуровали, – понизила голос герцогиня. – Труп нашли на полу позади одной из колонн. С кинжалом в спине.
Девлин перевел взгляд с тетки на архиепископа:
– Простите, ваше высокопреосвященство, но… Зачем вы это мне рассказываете?
– Себастьян, ты прекрасно понимаешь, зачем, – рассердилась герцогиня. – Мы здесь, поскольку архиепископ желает, чтобы ты раскрыл это убийство.
– Почему?
– Почему? – негодующе переспросила Генриетта. – Что значит «почему»? Разумеется, потому, что у тебя это хорошо получается.
Себастьян оставался совершенно спокойным: он опасался такого поворота.
– Могу представить, что для местного магистрата сие происшествие – из ряда вон выходящее, но, полагаю, на Боу-стрит более чем способны распутать это дело.
– Я уже обсудил сложившуюся ситуацию с сэром Генри Лавджоем – снова прокашлялся Джон Мур, – и он поддержал мое решение привлечь вас к дознанию. Будь это убийство торговца или лавочника, сыщики с Боу-стрит, несомненно, справились бы самостоятельно. Однако они не умеют вести дела на столь высоком уровне и осознают это.
Оттолкнувшись от камина, виконт подошел к окну, выходящему на улицу. За последние полтора года он действительно несколько раз оказывался втянутым в расследование насильственных смертей. Но те случаи либо затрагивали его лично, либо касались жертв, которым больше неоткуда было ждать справедливости. И каждое новое дело обнажало очередной слой его души.
– Когда я в последний раз занимался следствием, все закончилось гибелью доброй дюжины людей, – попытался увильнуть Девлин.
– Мне понятно ваше нежелание быть вовлеченным в тягостный инцидент, – отозвался увещевательным тоном отца-исповедника его высокопреосвященство.
«Неужели?» – с горечью подумал Себастьян. Разве священнослужителю ведомы страсти, бурлящие вокруг убийства? Обман, ложь, гнев и отчаяние?
Водянистые глаза архиепископа сузились. Да, сейчас он больной старик, но невозможно стать самым влиятельным церковным иерархом во всей Англии, не будучи одновременно умным и очень, очень проницательным человеком.