— Рэйчел, ты знаешь, я здесь по поручению твоей семьи. Ты должна связаться с отцом. Я доложил мистеру Макгноту, что ты в Новом Орлеане, но не стал вдаваться в подробности. Не думаю, что ему стоит знать о Бобби и его Куколке. Мне кажется, вся эта история должна быть стерта из твоей памяти. Ты должна забыть все свои приключения и все, что связано с этим ресторанчиком. Кейли Сандерс должна быть похоронена. Раз и навсегда. Репутация будущей жены выдвиженца от Республиканской партии должна быть безупречной.

В то время как он произнес последнюю фразу, она подняла на него глаза. Хью смотрел куда-то вдаль. Его жесткий взгляд выражал не столько нежность, сколько холодное отчуждение, как будто мыслями он далеко от того места, где находится, в сотнях миль от нее. Рэйчел захотелось напомнить о себе.

— Неужели можно забыть, как ты рисковал ради меня? Ну ладно, я сама виновата в своей глупости, но почему ты должен был подвергаться опасности? Все, что случилось со мной сегодня, перевернуло мою жизнь. Моя кожа помнит прикосновение дула револьвера, я вся дрожу когда подумаю о том, что Бобби мог выстрелить. Эта жуткая Куколка с ее цепями, замками, зубами! Она с удовольствием бы расправилась и с тобой, и со мной. Нет, я не могу вычеркнуть из памяти ни минуты сегодняшнего дня. Нет, не могу.

Это было сказано тихо, искренне, серьезно. Хью усмехнулся, польщенный, но тут же взял серьезный тон:

— Рэйчел, разве дело в наших желаниях? Прежде всего я человек долга. Ни твой отец, ни тем более твой жених подробности этой истории не узнают. Я буду нем как рыба. А для них мы сочиним такую легенду. — Секундная пауза, и он продолжил: — Я нашел тебя в частном пансионе хорошей репутации, где женщины занимаются психотерапией, принимают массаж, ванны с минеральной водой и прочее. Тебе, допустим, хотелось в последний раз взглянуть на свое предстоящее замужество со стороны. Для этого ты удалилась, чтобы все обдумать. И чем больше ты была в разлуке с… с… черт, вылетело имя твоего жениха…

— Кирк, — еле слышно подсказала она.

— Ах да, Кирк Слоутсон… Так вот… ты скучала, сожалела о своем побеге. Ты ждала… ждала…

— Я ждала… Ты прав. Я действительно ждала… Я и сейчас жду…

Она посмотрела на него так, словно и его вынуждала заглянуть ей в глаза. В них была мольба и в то же время тревога, как будто она приглашала заглянуть в ее душу.

Не дождавшись от него ответа, Рэйчел вдруг выскочила из машины и побежала по дороге. На мгновение он остолбенел, уставившись на пустое сиденье. Потом, мысленно обругав себя глупцом, тоже вылез из машины, но, сколько он ни напрягал зрение, ему так и не удалось разглядеть ее силуэт.

— Рэйчел, вернись! Пойми, я взял на себя обязательства перед твоим отцом. Ты тоже не вольна делать все, что заблагорассудится. Ты должна подумать о людях, которым ты дорога! — кричал он куда-то в темноту. Некоторое время спустя он добавил уже чуть слышно, будто уговаривая самого себя: — Мы не можем делать все, что нам хочется.

Ответом ему была тишина. Охваченный беспокойством, Хью снова позвал:

— Рэйчел! Рэйчел! Вернись! — В его голосе теперь слышались почти отчаяние.

Она появилась из темноты, войдя в пространство, освещенное фонарями. У Хью вырвался короткий счастливый вздох.

— Рэйчел, дорогая…

Он кинулся к ней, но был остановлен ее холодным взглядом.

— Значит, ты взял на себя обязательства доставить меня по назначению, как дорогую вещь?

— Как ценность, очень большую ценность. Но отнюдь не как вещь.

— Доставляй. Не забудь взять расписку, что ничего не испортилось при транспортировке.

Она подошла к машине и, распахнув дверцу, скользнула на заднее сиденье.

Почувствовав прикосновение влажной ладони к своей щеке, он проснулся, открыл глаза. Перед ним стояла Сесили. На ней был яркий халатик, застегнутый только на пару верхних пуговиц.

— Эй, соня, вставай! — с улыбкой произнесла она. — Ты что, намереваешься проспать весь уик-энд? Поднимайся, я приготовила завтрак. Тарталетки с гусиным паштетом и ветчина тебя устроят? И кофе. Очень горячий, крепкий кофе. Такой, какой ты любишь.

— Я предпочту на завтрак тебя. Красотка, иди ко мне в кроватку. — Кирк попытался обнять ее за голые ноги, но Сесили увернулась.

— Поспешность хороша только при пожаре, — рассмеялась она и погрозила ему пальчиком. — Завтракай, я пока поплаваю. Мало что сравнится с удовольствием окунуться в утреннее озеро.

Она убежала. Кирк натянул на себя шорты, футболку и вышел из шале. Солнце стояло уже совсем высоко. Сесили оставила на столе под полотняным зонтом кофейник, чашку, накрытое салфеткой блюдо с бутербродами и тарталетками. Кирк с удовольствием жевал, потягивал кофе и поглядывал на сверкающую гладь воды.