– Я знаю, - вдруг хмыкнул Гор, когда в голове снова раздался все тот же неуместный смешок, и повернул коня в сторону крепостных ворот.
– Поскольку жареных кахгаров тут нигде не подают, нам придется искать их самим.

– Где ты его будешь искать-то?
– поморщился Бер.
– Думаешь, они тут за каждым углом сидят и ждут, когда ты их пристукнешь?

– Да какие кахгары среди Бела дня?
– согласился Ван.
– Это же не Харон. Да и стаями они никогда не ходят. Разве что ты вдруг новую Печать почуял где-то неподалеку?

Гор покачал головой, одновременно прислушиваясь к шепоту Тени.

– Нет, брат. Но ты забыл, что тут под боком есть Степь. А в Степи этого добра много... так много, что, возможно, нам хватит всего одного дня, чтобы восстановить здоровье. Всего-то и делов, что через Кайру перебраться. Или ты думаешь, что какая-то речка нас с вами удержит?

Бер на мгновение замер.

– Степь?! Айд тебя забери... точно!!

Скароны многозначительно переглянулись, после чего оголодавший Изумруд шумно облизнулся и с чувством сказал:

– Гор, ты - гений. Честное слово, я до этого даже не додумался.

Адамант только усмехнулся и не стал говорить, что ответ ему, как и всегда в последнее время, снова подсказала мудрая, своенравная, но оказавшаяся невероятно полезной Тень, без которой он больше не мог полноценно существовать.

– В обороте езды на запад есть подъемный мост, - внезапно подал голос Раэрн, выжидательно поглядывая на Гора.
– Если вам нужно на ту сторону, то это легко устроить. Правда, чужаков там обычно не бывает, но я могу сказать, что вы со мной...

– Не надо, - показал зубы Бер и похлопал по гулко отозвавшемуся шлему.
– Фантомам до одного места все ваши мосты и заставы. Надо будет - перепрыгнем или переплывем. У меня Буцефал как раз обожает водные процедуры. К тому же, я его со вчерашнего вечера не чистил, так что Кайра будет только кстати. Где, говоришь, нам надо свернуть?

– Возле первой деревни есть развилка, - покорно отозвался Алый.
– Западный тракт и почти оборот на запад. Потом будет Кайра, а сразу за ней - Степь. Правда, днем вы не найдете в ней ни одной Твари. Разве что только в норы полезете, но я, если честно, не советовал бы вам это делать.

– Почему?

– У них норы повсюду. Считайте, вся Степь изрыта насквозь. Днем Твари отдыхают и набираются сил. Ночью выползают наружу, чтобы поохотиться.

– Что, сильно тревожат дозоры?
– поинтересовался Бер, углядев далеко впереди городские ворота.

Раэрн пожал плечами.

– Когда как. Но ночью туда точно не стоит соваться. А днем... у нас считается огромной редкостью, если отряды уходят под землю и с наступлением темноты возвращаются хотя бы в половинном составе. Под землей все ходы у Тварей сообщаются. Поэтому, влезая в одно логово, надо быть готовым к тому, что нарвешься сразу на десяток. К тому же, там они чувствуют себя неплохо даже при свете дня. Не стоит так рисковать, господин. Даже с вашими силами это будет небезопасно.

Бер только отмахнулся.

– Сейчас нам никакие силы не нужны: я хочу жрать и точка. А что мне предложат в качестве главного блюда на стол, уже не так важно. Я бы и кахгара с удовольствием проглотил. Да и от рирзы бы не отказался.

– Обжора, - хмыкнул Ван из-под шлема.
– Что живой, что мертвый.

– Но-но! Нечего намекать на мое темное прошлое! Сам такой!

– Такой, - покладисто кивнул Сапфир.
– Да и жрать хочу не меньше. Боюсь только, что некоторые вполне способны меня опередить, поэтому и интересуюсь: много ли Тварей в Степи? А то вдруг после тебя нам ничего не достанется?

Раэрн растеряно перевел взгляд с одного Фантома на другого, затем вопросительно посмотрел на молчаливого Адаманта, мрачной горой восседающего на таком же мрачном вороном. Но все равно не понял странного юмора чужаков. И, особенно, не понял того, при чем тут потерявший сознание Ас. Однако поскольку никто и ничего объяснять ему не собирался, пришлось закрыть рот и проглотить крутящийся на языке вопрос. И вовсе не потому, что он опасался не получить на него ответа, а по той причине, что именно в этот момент над Адамантом снова заклубилась первородная Тьма, глаза почернели и провалились куда-то вглубь. А голос, раздавшийся из-под шлема, стал каким-то свистящим и до боли напомнил шипение его необычного брата: