Я готовилась ко сну. Дойл надзирал за тем, как я чищу зубы, что мне лично казалось излишней предосторожностью, но поскольку мы не знали, на что способны волшебные артефакты Стива Паттерсона, то я не спорила, хотя не иметь ни одной минутки без чужих глаз мне уже надоело, а прошло всего только три дня.

В спальне зазвонил мой сотовый. Я крикнула:

— Возьмите его, кто-нибудь!

Холод принес трубку и дал ее мне. Высветился номер Джулиана. Я нажала кнопку и сказала:

— Привет, Джулиан, неужто ты на работе от меня не устал?

— Это не ваш приятель, — сказал в трубке незнакомый мужской голос.

— С кем я говорю? — спросила я. У меня вдруг возникло ощущение, что сейчас случится что-то очень плохое, а я никак не могу этому помешать, потому что ошибка сделана не сейчас, а несколько дней назад.

— Вы сами знаете, принцесса.

— Стив?

— Вот видите, я же сказал, что вы знаете.

Стражи замерли, прислушиваясь.

— Мне надо спрашивать, как у вас оказался телефон Джулиана?

— И это вы тоже знаете.

Нельзя сказать, что голос был холодным, но в нем не было ни страха, ни волнения. И это самообладание в телефонном голосе мне очень не понравилось.

— Где он? — спросила я.

— О, вот так лучше. Он у нас. Люди моей магии поддаются куда проще, чем фейри.

— Я хочу с ним поговорить.

— Нет, — сказал он.

— Это я пойму так, что он мертв, а значит, у нас нет предмета для обсуждения.

— Я просто не хочу, чтобы вы с ним разговаривали.

— Возможно, но если я с ним не поговорю, я считаю его мертвым. Вам не удалось похищение, и вы его убили.

Я тоже говорила деловым тоном, не выдавая ни тревоги, ни испуга. Может быть, после всего, что я пережила, у меня уже не хватало энергии нервничать при виде надвигающейся катастрофы. Может быть, и с Паттерсоном было то же самое.

В трубке послышался непонятный звук, потом голос Джулиана:

— Мерри, не приезжай! Они хотят…

Следующий звук я узнала — звук удара рукой по лицу. Мне его приходилось слышать частенько.

— Я вернул кляп на место. Обещаю, что не убью его, если вы приедете и сделаете Паслену большой — как этого своего Ройяла.

— Я не могу гарантировать, что эта магия годится для любой феи-крошки, — сказала я.

— Она наполовину брауни. У нее есть гены нормального роста, и ее отец и брат оба умеют становиться большими. Она может стать такой, какой хочет быть.

Вот теперь эмоции у него в голосе появились — он хотел верить в то, что говорил. Так он себя обманывал — что существует способ быть вместе со своей возлюбленной по-настоящему и не убить ее при этом. Ему надо было в это верить, как и мне сейчас надо было верить, что он не убьет Джулиана.

— Я попытаюсь, но вы отпустите Джулиана независимо от результата.

— Согласен, — сказал он голосом, снова лишенным эмоций. Я почти уверена была, что он лжет. — Приезжайте одна.

— Невозможно, и вы это знаете.

— Вы видели, что может Паслена. У нее очень живое воображение, принцесса.

Снова послышался непонятный звук, а потом мужской голос — то ли вскрик, то ли стон, что-то зловещее.

Тонкий женский голосок завизжал:

— Кричи, человек, кричи!

Ей ответил низкий, сдавленный от усилия сдержать крик голос Джулиана.

— Нет, — сказал он отчетливо и ровно.

— Нет, Белена! — крикнул Стив. — Нет! Если ты его убьешь, она не сделает тебя высокой.

Она заныла:

— Ну пожалуйста, я только вот здесь кусочек отрежу. Зачем он ему?

— Если вы его раните слишком сильно, спасать будет некого, — сказала я, и в моем голосе тоже проявились эмоции. Черт.

— Белена, ты хочешь стать высокой?

— Да! — Голос у нее внезапно изменился. — О господи, что я наделала? Где мы? Что здесь происходит? Стив, что здесь происходит?!

— Приезжай сегодня же. Никакой полиции, или он умрет. Никаких стражей, или он умрет.

— Меня никуда не отпустят без стражей; Я беременна, я ношу их детей. Мне не дадут поехать одной.

Это мы уже давно обсудили, и Гален в этом пункте выиграл. Если будут настаивать, чтобы я ехала одна, я никуда не еду.

Паслена рыдала — судя по звуку, у Стива на плече. Что ж, хоть в этом воплощении она Джулиану не угрожает. Я повысила голос:

— Паслена, это принцесса Мередит. Ты меня помнишь?