Шрифт:
— Вспомнил, — сказал Витя. — Это… лишние буквы. Мне отец… рассказывал. Их после революции… уничтожили.
Он говорил медленно, будто после каждого слова ставил точку. И ребята знали: торопить его бесполезно. Такая уж привычка у человека.
— А раз уничтожили — зачем нам их писать?! — возмутился Генька. — Какие-то царские буквы! Теперь не старый режим! Давайте без них!
— Нет, — твердо возразила Оля. — Копия так копия. Чтобы всё тютелька в тютельку.
Работа двигалась медленно: «яти» и твердые знаки очень тормозили. Так прошло с полчаса.
— Идея! — вдруг воскликнул Генька. Оглянулся. Отца в комнате не было.
— Ну? — Оля отложила перо.
— Завтра покажем копию Филимонычу. А?
Едва раздался звонок на большую перемену, Оля помчалась к учительской. Остановилась возле двери. Мимо сновали школьники, проходили учителя — Оля ждала. И вот из-за угла, наконец-то, появился историк — Николай Филимонович. Он нес классный журнал, карту, указку. И все в левой руке. Правой у Николая Филимоновича не было: потерял на войне.
Протиснувшись к нему, Оля сразу стала торопливо рассказывать о таинственном дневнике.
— Подожди, Гармаш, не тарахти, — остановил ее Николай Филимонович. — Идем.
Вслед за ним Оля вошла в учительскую. Николай Филимонович сел на широкий кожаный диван, закурил.
— Ну, излагай. Но не больше ста слов в минуту!
Оля снова стала рассказывать. Сперва медленно, потом, незаметно для себя, все быстрее. Николай Филимонович бегло просмотрел копию дневника. Потер переносицу. Это у него привычка такая, все ребята знают: когда задумается, непременно переносицу потирает.
— Интересно! — сказал он. Помолчал, неторопливо погасил папиросу. — Даже очень!.. Оставь мне тетрадку. А после уроков приходи, — и он, раскрыв полевую сумку, висевшую на плече, уложил туда тетрадь.
В классе Олю с нетерпением ждали Генька и Витя.
— Ну? Как?
Мальчики нарочно не пошли сами, а послали Олю: говорит она уж очень складно.
— Сказал — интересно! Сказал — даже очень! Сказал — приходи после уроков! Дневник взял, — выпалила Оля.
…После занятий Оля пошла в учительскую. Там уже сидели Николай Филимонович и Вася Коржиков — командир отряда К. С.
Когда Николай Филимонович рассказал Васе о таинственном дневнике, тот сразу оживился:
— Интересно!
— Даже очень! — не удержалась Оля и скосила глаза на Николая Филимоновича.
Учитель усмехнулся, погрозил ей пальцем.
— Что будем делать? — спросил Вася.
— Я думаю — ясно, — заторопилась Оля. — Объявим о дневнике на сборе К. С. Пусть все ребята возьмутся за это дело. Общими усилиями мы…
— Нет, — сердито перебил Вася. — Это как же? А ополченцев, значит, — что? — бросить? На полдороге? Сколько мы фотографий разыскали, сколько бесед с ними записали. И все — что? — насмарку?..
— Правильно. Не годится, — поддержал Николай Филимонович.
Уже много лет собирал он материалы о своей дивизии народного ополчения. Хотел написать книгу. И ребята помогали ему.
— Мы вот как, — сказал Вася. — Поручим это — кому? — тебе. Оля, с Витей и Геней. Организуем особое звено М. Р. Особое звено и — что? — особое задание!
— Особое задание?! — Оля вскочила. — Здорово!
— А через месяц доложите на сборе отряда о ходе поисков, — добавил Николай Филимонович.
…Оля с Генькой и Витей, которые ждали ее в коридоре, вышли из школы и сели на скамейку в сквере.
Непрерывные дожди, мучившие ленинградцев, как раз нынче утром кончились. Скамейка сверху уже подсохла, но чувствовалось, что внутри доска набухла влагой. И в воздухе тоже еще пахло дождем: сырой листвой, мокрой землей, а с большой клумбы несся одуряюще-сладкий запах отцветающего табака. Вокруг деревьев еще стояли маленькие озерца; с веток в них падали крупные капли, и тотчас вздувались пузыри. А сами деревья, причудливо подстриженные, походили на зеленые, желтые и красные воздушные шары. Казалось, они уже оторвались от земли и вот-вот улетят.
Оля рассказала ребятам о разговоре в учительской.
— Значит, мы трое переключаемся на дневник М. Р. Здорово! Правда? — закончила она.
— Да, — Генька встал. Лицо его было строгим и даже сердитым. — Итак, — сказал он. — Начинаем «операцию М. Р.»!
— Встань, Витя! — шепнула Оля. Она поднялась и торжественно повторила: — Начинаем «операцию М. Р.»!
Глава III
„ГОРНЫЙ”
Собраться решили у Геньки. Не успел он пообедать — зазвонил телефон.