Я опять вспомнил о Фарри и его злоключениях на пиратском судне. Вот уж действительно. Как можно остаться человеком, пройдя через такое? Как не потерять себя самого под ударами жизни?

– Я тоже верю в ледовых гончих… Я думаю, что я видел их.

Лайла вздрогнула:

– Ты серьезно?

– Да, в той деревне, где я вырос и откуда пришел. Они появились незадолго до того как выбрался Темный Бог. Двое мужчин и две женщины. Это были не люди, я уверен в этом. И с ними был черный капитан.

– Как… – Она облизнула пересохшие губы. В душе у нее плескались тревога и страх: – Как выглядели те женщины?

Я задумался, озадаченный таким вопросом.

– Одну я не помню, ее лицо было какое-то совсем среднее, пустое. А вторая очень красивая, высокая… Рыжеволосая, да, точно, у нее были рыжие волосы. А что такое, Лайла?

– Нет, ничего, – севшим голосом сказала она. – Ладно, малыш Эд, мне надо готовиться к выступлению. Ты будешь там?

– Конечно же! – Мне не давал покоя ее страх.

– Тогда, если тебе не трудно, подожди снаружи, хорошо? Проводишь меня на сцену.

О, если бы я мог что-то изменить. Перепрыгнуть на пару минут назад и не спрашивать у нее ничего про гончих, и уж тем более не рассказывать о том, что я их видел. Меня мучили угрызения совести и тревога за причиненную Лайле боль.

Когда сказительница вышла в коридор, я еще раз извинился перед ней за то, что поднял неприятную для нее тему. Но она лишь кротко улыбнулась и попросила забыть об этом разговоре. Потом я поторопился в общий зал и, устроившись у стены, приготовился к чудесному пению.

Однако перед тем как начать, под перебор струн она вдруг сказала:

– Эту историю я хочу посвятить Эду ан Бауди. Мальчику из далекой деревни, с прекрасным сердцем, согревающим в любой мороз.

Я онемел от восторга. Мне хотелось закричать, что это она про меня. Что это я – Эд ан Бауди. Сердце взбесилось от радости, что она просто назвала мое имя. В ушах застучало, а лицо растянулось в самой широкой из улыбок, на которые я был способен. Эта песня посвящается мне! Мне! О Светлый Бог, как же я был счастлив в тот момент.

Лайла запела.

Ее пение попытался прервать громкий хлопок входной двери. С улицы ворвалось облачко снега, и в общий зал вошел человек. Я обернулся ровно на миг, чтобы посмотреть на гостя, и всю мою радость сдуло метелью. В таверне «Теплый Стан» стоял тот, кого я видел осенью в ледоходе в компании со скучающей женщиной, чью голову я потом обнаружил в переулках Торгового района.

Звездный Головач собственной персоной. В руках он крутил дорогую шапку, припорошенные снегом волосы, необычно красивые, спадали на теплый воротник расстегнутой шубы. Человек тонко улыбался, с хитрецой глядя на выступление Лайлы. Ему было хорошо и радостно на душе.

Может, я ошибся на его счет? Где те злоба и похоть, что запомнились мне в первую нашу встречу? И тот ли это человек вообще?

Мужчина легкой походкой прошел на свободное место, сев рядом с угрюмого вида постояльцем, и, стянув с рук перчатки, воззрился на сцену. Я буравил взглядом его затылок, чувствуя, что не ошибся. Что это действительно был тот же самый человек, кого я видел в рубке ледохода. Но отчего же ему так хорошо?

Под сердцем заворочались дурные предчувствия. Странный гость, явно из богатых, из знатных людей, так смотрел на Лайлу, что по моей спине пробежали неприятные мурашки. Он был в отличном расположении духа, но образ поющей сказительницы будил в нем нечто жуткое. Уже знакомое мне по предыдущей встрече. Интерес сытого хищника, раздумывающего над жертвой: убить ее – или еще немного поиграть.

Лайла же пела, и я не помню о чем, настолько меня смутил гость таверны. К сидящему прошел мастер Райдэлан, шепнул что-то, и мужчина охотно потянулся за кошельком, чтобы оплатить зрелище. Потом хозяин трактира глянул на меня, улыбнулся и махнул рукой – мол, смотри уж, с тебя денег не возьму.

У меня не нашлось сил ему ответить. Все мои мысли занимал Головач. Он был так не похож на чудовище. Мужчина аккуратный, ухоженный, богатый. Не старше тридцати, с ясным взглядом и красивыми волосами. По сравнению с ним Эльм казался настоящим монстром. Но если это действительно зловещий убийца Снежной Шапки, то…

Мне стоило больших трудов убедить себя в том, что я зря так плохо думаю о незнакомце. Что я легко мог ошибиться. Что не надо накручивать себя подозрениями. В принципе мне это удалось.

Время шло, Лайла пела, а мне необходимо было возвращаться на ферму. К сожалению, я не мог дослушать ее выступления до конца и потому посреди второго рассказа выбрался наружу, в буран. Стемнело, и если бы не фонарь на стене трактира, то я бы никогда не нашел дорожной веревки. Вцепившись в нее, я побрел назад, пытаясь убедить себя в том, что все в порядке. Что я просто слишком мнительный. Что это простой посетитель, а не чудовище, рассматривающее сквозь прорезь доброй маски мою Лайлу.