И вот теперь король умер. Миссис Браун, полыхая гневом на саму себя за то, что заснула (буквально провалилась в сон, будто во хмелю, так подумалось ей), рывком встала и потянулась за своим палашом, прислоненным к кирпичной стене рядом с камином. Схватив его, она сбросила шаль, под которой обнаружилась грубая короткая куртка и надетый поверх нее кожаный панцирь.

Она носит доспехи, мгновенно поняла Клара, и молодой служанке с трудом удалось подавить смех — нервный смех, вызванный отнюдь не радостью, а внезапным испугом.

— Как давно? — рявкнула миссис Браун.

— Что, сударыня?

— Как давно умер король, глупая девчонка? — прорычала та.

От громких звуков материнского голоса маленький Джон зашевелился, и Мэгги Браун спохватилась. Он ведь так чувствителен, у него бывают такие видения — такие тяжелые видения… — ему нужна защита от всего этого…

— Как давно, Клара? — настаивала Браун, теперь намного тише и мягче. — Сколько времени прошло с тех пор, как король умер?

— Мне сказали, что пять минут назад, мэм, — ответила Клара.

— И они отбыли?

— Кто отбыл, мэм?

— Лорд Конингэм и архиепископ Кентерберийский. Они уже отправились в Кенсингтонский дворец с этой новостью?

— Да, мэм.

— Тогда через два часа Англия получит королеву. Начнется новое царствование.

И уже ничего не будет по-старому. Ибо слишком долго Англией правили тираны и сумасшедшие, бабники и дураки. Европа заражена революцией, во Франции… впрочем, не стоит и вспоминать о том, что творилось в этой покинутой Богом стране, обо всей той крови, которую там пролили во имя революции. Гораздо важнее то, что глаза англичан прикованы к Европе: кто-то смотрит в том направлении нервозно, а кто-то и с завистью.

Революция. Кровопролитие. Анархия. Это была его работа, и он умел выбирать моменты.

Браун оторвалась от своих мыслей и вскинула голову, будто принюхиваясь к чему-то.

— Сегодня неспокойно, — начала она тихо, а затем повысила голос, — тьма подступает. Я должна успеть добраться до девчушки раньше него.

— Раньше лорда Конингэма, мэм?

— Нет, девочка, раньше него, князя хаоса и тьмы. Того, кто приносит этой стране войну, голод и чуму Я чувствую, девочка, что он готовится, он сделает попытку сегодня ночью. Уже собрал своих прислужников, этих своих адских немых пособников.

Клара задохнулась. Слуги говорили об этом между собой — о том, что нередко миссис Браун словно лишается разума и начинает говорить разными голосами; что еще лет двадцать тому назад Мэтью Хопкинс наверняка приказал бы утопить ее как ведьму, а в нынешние, более просвещенные и либеральные времена она оказалась даже на королевской службе и нередко отправляется с какими-то тайными, весьма подозрительными поручениями; что она постоянно несется куда-то на своей лошади ночью, ничуть не скрывая этого; а иногда подковы у ее коня бывают обтянуты чем-то мягким, наверное, войлоком, потому что конь движется совсем бесшумно; и что оружием она владеет в совершенстве, как никто другой, и сражаться умеет с такой яростью и такой силой, какие не всегда бывают у лучших, самых опытных воинов.

Они о многом говорили, эти слуги.

Миссис Браун откинула назад свою роскошную гриву и натянула широкую рубашку, продолжая при этом говорить так, как если бы слова текли сами по себе, помимо ее воли.

— Шеренга за шеренгой, они движутся, Клара. — Вытянув руку, она потерла большим и средним пальцами — так, наверное, археолог пробует на ощупь никому не нужную пыль, найденную у себя под ногами. «Они в воздухе, разве ты не чувствуешь их?»

Клара отрицательно помотала головой, чуть отступив назад по выложенному плиткой полу, — будто завороженная, она была не в силах оторвать взгляд от фигуры, стоявшей перед нею и явно готовившейся к бою.

— Сатрапы ночи, наместники тьмы, — сказала Браун, и ее глаза блеснули цыганским огнем из-под угольно-черных прядей. — Они движутся…

Надев и затянув потуже ремень своей портупеи, она тряхнула волосами и, расставив ноги шире, уперла руки в бока.

— Как я выгляжу, девочка? — спросила она свою молодую гостью.

— Вы похожи на… королеву-воительницу, мэм, — задохнулась Клара: внезапно ей стало жарко.

— Меня можно испугаться? — спросила Браун.

— Немного, мэм… да, если честно.

— Хорошо. Именно этого я и хочу. Если даже до тебя, служанки Его Величества и потому находящейся под нашей защитой, дотронулись холодные пальцы страха, то на что только могут надеяться обитатели ада, а?

— Обитатели… сударыня?

— Слуги падшего и твари, созванные из мерзких закоулков преисподней, — пояснила Мэгги так спокойно, будто речь шла о чем-то совершенно обыкновенном, и прошествовала мимо Клары к двери.

В этот момент муслиновая занавеска откинулась, и там показался Джон Браун: на нем были бриджи и нижняя сорочка, длинные волосы всклокочены.