Потом откуда-то выполз на четвереньках папа Валока, начал бить поклоны и голосить о том, как он виноват. Ярослав его великодушно простил, лишь бы отстал. Мужчина начал требовать наказания, перемежая свои требования благодарностями за человеческий облик сына и жалобами на жену, которая использовала разделочную доску не по назначению. Алена и Ладанэ, обнявшись, хихикали, стараясь скрыть смех за приступами кашля. Ярослав, как назло, никак не мог придумать наказание, не отстанет же… Хотелось трусливо сбежать, останавливало только то соображение, что впавший в ступор папа и подозрительно задумчивая мама следом не побегут. К счастью, пришел Ярен и отправил ненормального папашу помогать похитителям коровы тащить травоядную упрямицу обратно в стадо.

Дальше Ярослав шел осторожно, только по широким улицам, подозрительно осматривая окрестности. Про архитектуру рассказывал Ярен, попутно пытаясь объяснить, почему Ярослав считается хозяином мира. О том, что он создал этот мир, решили не говорить. Алена заявила, что как-то оно слишком даже для мамы. «Случайно нашел, и мир его признал» с ее точки зрения звучало лучше.

Осторожность и подозрительность не помогли.

Сначала был звук. Странный. Отдаленно напоминавший шуршание волн, облизывающих берег. Потом по небу пронесся знакомый мотоцикл со знакомым летчиком-испытателем. Даже борода знакомо развевалась диковинным шарфом. За мотоциклом летели три дракона. Видимо, давно летели, успели устать и начали отставать. А еще драконы ругались — громко, обещая старикашке, его шутникам-ученикам и прочим причастным к этим экзотическим гонкам очень занимательную дальнейшую жизнь. А у родителей именинника, по совместительству экскурсовода, были амулеты, способные все сказанное перевести.

— Меня прокляли, — сказал Ярослав, провожая драконов взглядом. — Неужели нельзя было подождать один день, а потом уже заниматься ерундой?

— Красивые, — сказала мама, глядя на тех же ящеров. — Надо было фотоаппарат взять.

Ярослав представил, как мама под пиво подсовывает подругам фотографии и понял, что упустил из вида очередную маленькую и незаметную детальку. Фотоаппараты. Наверняка эта идея пришла в голову не только маме, и кто-то уже успел ее реализовать. Теперь гордо демонстрирует необычные пейзажи, странные дома, портреты розовых белок, фиолетовых шмелей и прочей странной живности. Какое счастье, что на свете существует фотошоп, в разы снижающий количество готовых поверить в неподдельность этих фотографий землян. Но ведь кто-то обязательно поверит и захочет посмотреть своими глазами. А земляне приходят сюда свободно, без амулетов и ограничений.

Захотелось выругаться и бежать к амулетчикам требовать срочно изготовить партию амулетов под новые координаты. А тут незаконченная экскурсия.

— Меня прокляли, — еще раз повторил Ярослав.

Вот с чего Алена решила, что он будет счастлив, если родители поверят в его рассказы? И зачем вообще было что-то рассказывать?

Выдра права. Болван.

— Эй, — позвал Ярослав выдру.

Она не отреагировала. Просто застывшая металлическая фигурка гневливо взъерошенного зверька.

— Ладно, молчи. Я ведь все равно уверен, что прав, — сказал Ярослав.

Родители мирно вернулись домой, даже ничего не сказали о встреченных во время экскурсии личностях. Может, не захотели портить сыну праздник, может, не успели придумать, что именно нужно говорить. Кто их знает? В том, что мама рано или поздно выскажется, Ярослав не сомневался. Это папа мог промолчать.

Все разбрелись по своим делам. Ярен опять заперся в доме-дереве. Изобретатели волшебного мотора колдовали над мотоциклом. Сан отправилась поговорить с отцом, зачем-то прихватив с собой Ладанэ. А Ярослав бродил по городу и довольно успешно делал вид, что его не волнует, куда и за кем ушел разобиженный Сато. Вот только очень хотелось с кем-то поговорить. Собеседники же притворялись плодом его воображения.

Ярослав сел на пол, прижавшись спиной к щиту.

— Мыш от меня скрывается. Далени тоже словно испарился, совсем уж непонятно почему. Менке как партизан сидит на Земле. Ник сказал, что он опять пьет, но я в это не верю, слишком наш борец за умеренность во всем, что может повлиять на здоровье, был спокоен. Актер из Ника, как из меня екетский владетель. Так что выслушать меня придется тем, кто физически не может никуда от меня спрятаться.

Выдра молчала. Драконий голос тоже не спешил язвить и давать бесценные советы. Но ведь слышат, а это главное.

— Мне нужно разобраться, — сказал Ярослав, запрокинув голову. — Знания, о которых вы оба мне говорили, наверняка что-то из области талантов канувших в лету настоящих создателей. Опустим причины, по которым эти знания должны достаться мне, а также то, из-за чего вы в этом настолько уверенны. Не то, чтобы мне было не интересно, просто мне кажется, что либо вы солжете, либо я не смогу понять. Будем считать, что звезды так сложились.

За спиной кто-то фыркнул. Может — дракон, может — выдра, может — вообще послышалось. Перед глазами же в тоненьком лучике света, пробивавшегося в щель между плотными занавесками, плясали невесомые пылинки. Такое привычное зрелище. Спокойное.

— Я знаю, вы уверены, что думать у меня выходит не очень хорошо. Не о том я думаю и не тогда. Но я подумал и понял простую вещь, на которую опять же не обращал внимания. Рассеянный я человек, правда?

Выдра и дракон промолчали. Ярослав улыбнулся. Уютно как-то сидеть, опираясь на щит. Словно так и положено.

— В общем, не важно. Я понял, что мыш изображал при мне костыль. Заставлял обращать внимание на то, что я чувствовал, но старался не замечать. Неправильные составляющие. Дрожащие от ужаса составляющие мира, которые какой-то недоумок вплел в свою экспериментальную сеть. Составляющие Нэймэ, натянутые до предела из-за того, что он терял силы и был способен в любой момент превратиться в такого же недодракона, каким был Валок. Несоответствие души и тела горного чудища, в образе которого пребывал братец Ладанэ. Ну и по мелочам. А потом я накопил опыта и надобность в костыле отпала. Правда, ведь? Это как в байке про старого башмачника и его ученика. Ученик долго снимает мерки, чертит под линейку, а получается у него пародия на обувь. А старый башмачник меряет тесемочкой и рисует от руки. Я, конечно, в вопросе с составляющими вряд ли успел стать мастером, линейка мне все еще нужна, но обувь по меркам я шить уже умею. Кажется, так. И да, согласен, я болван. Должен был это понять еще тогда, когда без особых трудностей нашел узлы, такие себе неправильности в составляющих миров.