— Опять? — насмешливо спросила Ана.

— Думаешь, что одного-двух раз достаточно?

Она едва могла поверить в то, что он так сильно ее хочет.

— Нет, определенно недостаточно, — прошептала она.

— Поедем обратно?

— Нет.

У Витторио так смешно вытянулось лицо, что Ана расхохоталась бы, если бы сама не дрожала от желания.

— Не нужно ехать в замок, Витторио. Давай здесь.

Он уставился на пыльную землю.

— Здесь? — повторил он с сомнением.

— Да, — твердо сказала Ана, потянув его за руку, — здесь.

И Витторио уступил ее желанию. Он разложил на земле шелковый пиджак и уложил на него Ану. Витторио прикасался к ней почти благоговейно, она совсем не ожидала увидеть его восхищенный взгляд. Земля была твердой и неровной; камешки впивались в ее спину, но ей было все равно. Ана наслаждалась близостью Витторио.

Витторио потянулся к пуговицам ее старой рубашки.

— Я никогда не думал, что хлопчатобумажная рубашка может быть такой сексуальной, — прошептал он и наклонил голову к ее обнаженному телу.

Когда Ана запустила пальцы в его волосы, она поняла, что никогда даже не думала о том, что способна испытывать такое влечение.

— Витторио…

— Как же я тебя хочу… — тихо произнес Витторио.

Позже, когда они лежали в объятиях друг друга и пребывали в томном удовлетворении, она пробормотала:

— Под таким ярким солнцем мы с тобой быстро обгорим, причем в очень интересных местах.

— Нет уж. — Витторио грациозно поднялся и подхватил Ану на руки. Она завизжала, а Витторио усмехнулся. — Одевайся, женушка, — сказал он, ставя ее на землю. — Дома нас ждет отличная кровать, которой я намерен пользоваться весь день.

— Весь день? — Ана стала поспешно одеваться.

Следующие несколько недель прошли в счастливой безмятежности. Ана никогда и не мечтала, что будет испытывать такое блаженство. Хотя они никогда не говорили о любви, ее неопределенность в отношении Витторио растаяла. Он был заботлив и предупредителен, и она решила, что вряд ли следует заговаривать с ним о любви. Зачем говорить о чувствах, когда их близость намного красноречивее? Днем они по-прежнему были на работе; Ана ловила себя на том, что глупо улыбается в совсем не подходящие моменты: подписывая формуляр или читая перечень заказов. Иногда она могла даже громко рассмеяться без явной причины.

Витторио тоже казался счастливым. Его лицо светилось от радости, во взгляде читалось веселье и влюбленность.

Он рассказывал ей о своем детстве, в котором присутствовали как тяжелые, так и радостные события: игра в бильярд с отцом, школьная экскурсия в Рим, во время которой пятнадцатилетний Витторио ужасно напился.

— Меня не исключили из школы по счастливой случайности.

— Что за случайность?

— Я говорил тебе, что играл на тромбоне, — ответил он с лукавой улыбкой. — Школьному оркестру был очень нужен тромбонист.

Ана рассказала ему о том, о чем никогда никому не говорила.

— После смерти матери мой отец был переполнен горем. Он не хотел видеть меня и на несколько дней заперся в своей спальне.

— В это очень трудно поверить. — Витторио гладил ее по волосам и щеке. — Вы с ним так близки.

— Нам пришлось над этим поработать, — откровенно сказала Ана. — На самом деле через неделю после смерти матери он отправил меня в школу-интернат, думая, что так будет лучше. Ему, я думаю, было. Два года в школе-интернате стали самыми тяжелыми в моей жизни.

Витторио прижался губами к ее плечу:

— Сочувствую.

— Сейчас это не имеет значения.

Прошлое в самом деле больше не имело для Аны никакого значения. Пока Витторио ее обнимал, она не чувствовала себя ни мужеподобной, ни неуклюжей. Она чувствовала себя красивой, сексуальной и любимой.

У нее не было сомнений в том, что Витторио ее полюбил и впереди у них безоблачное будущее.

Через шесть недель после свадьбы Витторио зашел в офис компании Виале, чтобы встретиться с Аной. Она подняла глаза и улыбнулась, когда увидела его в дверях.

— Я не ожидала увидеть тебя здесь, — сказала она, вставая из-за стола, чтобы обнять мужа.

Он рассеянно поцеловал ее, выражение его лица было обеспокоенным.

— Я должен снова ехать в Бразилию. Возникла проблема с некоторыми поставщиками.

— Какая проблема? — Ана нахмурилась. У нее сжалось сердце при мысли о предстоящей разлуке.

Витторио пожал плечами:

— Ничего особенного, но ситуация достаточно серьезная, поэтому я должен ехать, чтобы кое-кого успокоить, приободрить и поощрить.