— Я тебя вообще почти не знаю.

Узнает, и очень скоро. Он сделал умиротворяющий жест.

— Теперь тебе надо успокоиться. Если будешь так нервничать, навредишь ребенку.

— В первую очередь ты сам успокойся. Разве не видно, что я прекрасно со всем справляюсь сама? Думаю, так будет и впредь.

Хоть Люк пока еще не отошел от тех ударов судьбы, с которыми пришлось иметь дело в последнее время, он не мог допустить, чтобы Мари сражалась с неприятностями одна.

— Чудесно, — подхватил он, — будем играть с тем, что у нас на руках! Мы поженимся. И этот козырь должен побить все карты судьбы. Я постараюсь выяснить, как скоро мы сможем это сделать. — Люк надеялся, что Мари по достоинству оценит его великодушие.

— Надо плыть по течению жизни, — продолжала та, словно не слыша его.

— Я сказал: мы поженимся, — повторил он, а про себя подумал, что будет делать все от него зависящее, чтобы стать ей настоящим мужем.

Мари, кажется впервые в жизни, онемела. Округлив глаза, она уставилась на Люка, разевая рот, как выброшенная из воды рыба.

— Что? — выдохнула она наконец. Она не ослышалась? Он не мог предложить ей пожениться! С таким мрачным лицом!

— Ты слышала, — раздраженно бросил Люк, — я не собираюсь повторять это в третий раз.

— Вообще-то, когда мужчина просит женщину стать его женой…

— Я не прошу, — перебил он, — мы же будто бы играем в карты, помнишь?

Она проигнорировала его слова.

— …когда мужчина просит женщину стать его женой, он по крайней мере пытается сказать это как-то нежно… — Она все равно отказала бы, но хоть попросить-то он мог по-человечески! Каждая женщина мечтает о красивых словах любви, о романтике… Ее жизнь с Уэйдом была ужасна, но, черт возьми, его предложение было таким романтичным! Цветы, шампанское… И он спрятал кольцо в плитке шоколада. Все настолько неожиданно!

Люк же, похоже, не имеет ни малейшего понятия о тайных женских мечтах, решила Мари. Фактически лезет напролом, как дикий зверь.

Когда она поравнялась с креслом, он схватил ее за руку, заставив остановиться.

— Не дури, — процедил он сквозь зубы.

— О, как мило. Почаще называй меня дурой, и я непременно захочу за тебя замуж. — Мари подняла глаза кверху, словно желая посмотреть, видит ли Создатель глупость этого смертного.

Люк слегка встряхнул ее.

— Ты должна посмотреть на мое предложение трезво, Мари. Это единственное приемлемое решение.

— Трезво? Да уж, трезвее не бывает. Слишком мало оснований для этого брака, Люк. Бог мой, да ты мне даже не слишком нравишься.

— Это ничего. Я тоже не влюблен в тебя. Мы же говорим о браке, а не о постельных отношениях. — Черт его дернул за язык говорить такое! Теперь образ обнаженной Мари будет стоять у него перед глазами.

Она точно имеет дело с сумасшедшим!

— Ты, наверное, спятил! — воскликнула Мари. — Мы же только что признали, что не любим друг друга, так о каком браке может идти речь?

— О нашем браке. С учетом всех обстоятельств.

— Нет, вы только посмотрите: он опять за свое! Люк, к твоему сведению, брак требует определенных чувств, хоть какой-то симпатии друг к другу.

— Это старая песня! Страсть и все такое. Со временем огонь гаснет, и от него не остается ничего, кроме кучки пепла. Ну, скажи мне, разве я не прав? Просто ты сейчас сильно возбуждена и не можешь ясно мыслить.

Мари приложила руку к сердцу и сделала вид, что лишается чувств.

— Ах, мое бедное сердце, успокойся! Мне не выдержать всех этих ласковых нежностей, которыми меня осыпают…

Да, это правда: он, Люк, в отличие от Уэйда, никогда не умел с ходу охмурять девушек и заливаться соловьем. И нести романтическую чушь. Но, черт побери, в нем постоянства побольше, нежели было в его брате! От него не будет пахнуть спиртным и духами другой женщины. И его чековая книжка станет гарантией благополучия их семьи.

— Тебе сколько лет, Мари?

— Двадцать три, а что?

— В твоем возрасте ты уже должна быть выше всего этого, — надменно заявил он.

Выше потребности любви?

Кто может быть выше этого?

В любом возрасте.

— Это только последние лет сто стали заключать браки по любви. Если ты знакома с историей, то должна знать, что раньше их заключали исключительно по расчету.

— Ну и на что же рассчитываешь ты?

— Пожалуйста, не надо судить так прямолинейно. То, чего мы достигаем этим браком, носит вполне положительный характер. Посуди сама, — он начал загибать пальцы, — ты можешь сидеть дома, если захочешь, и заботиться о ребенке. А заодно присматривать и за Каролиной. Ты управляешься с ней гораздо лучше, чем я.