Наше путешествие закончилось возле небольших (по меркам замка) дверей. Гвион пропустил меня вперед, дав возможность оценить обстановку. Практически пустая квадратная комната. Кроме той двери, через которую я вошла, еще одна напротив. Чуть ли не точно в центре помещения стояло одинокое кресло, скорее смахивающее на трон. И больше никакой мебели, если, конечно, не причислить к таковой Цхакга, неподвижно стоявшего за спинкой кресла. С последней нашей встречи он практически не изменился – те же длиннющие белые волосы, собранные в хвост, проницательные янтарные глаза, такие же, как у сына. Вот только серебряного обруча-короны больше не было. И я больше его не боялась. Может, потому, что знала, что теперь он никогда не причинит мне вреда. Или потому, что поняла, что не все демоны плохие.

Гвион коротко поклонился бывшему Повелителю и вышел, плотно закрыв за собой дверь.

– Где Вайдер? Что вообще происходит? – с нажимом спросила я, понимая, что еще несколько минут такого издевательства над моими нервами, и я скачусь до банальной истерики.

– Вайдер сейчас будет здесь, – мягко произнес старший демон. – Пожалуйста, сядь в это кресло. Сейчас начнется ритуал.

Я глубоко вдохнула, стараясь успокоиться, медленно выдохнула и села в кресло. Несколько минут я провела как на иголках. Вспомнила странное поведение сначала Вайдера, а потом Гвиона и Цхакга, и мне стало окончательно не по себе. Происходит что-то важное, чего я не понимаю. И сильно сомневаюсь, что это «что-то» – хорошее.

Через несколько минут вторая дверь распахнулась и появился Вайдер. Вот только выглядел он более чем странно: вместо его обычной черной удобной одежды – золотисто-песочный бесформенный балахон, в который демон был укутан с ног до головы. На мгновение задержавшись в дверях, Вайдер подошел ко мне. Взяв мою руку, он поцеловал кончики пальцев и прошептал:

– Помни, что я тебе говорил: я люблю тебя, и никогда ни о чем не пожалею.

Помедлив, он выпустил мою руку и отошел. Встав на колени, демон уперся руками в пол и застыл так. В недоумении я повернулась к Цхакгу, который стоял чуть позади меня. Не знаю зачем я повернулась, в поисках поддержки или ответа, но от его взгляда мне стало совсем плохо. Он прощался. Прощался, как прощаются с близкими людьми, которые отправляются в дальнюю и опасную дорогу, зная, что могут их больше не увидеть, пытаясь навеки запомнить их и понимая, что слова здесь будут только лишними. Вайдер поднял глаза от пола, обменялся с отцом долгим взглядом, потом мужественно выдал ободряющую улыбку для меня и снова уткнулся взглядом в пол. Руки старшего демона судорожно стиснули какой-то ремешок, но потом он совладал с собой, снова став образцом холодности и спокойствия. Что ж, умение неплохо скрывать свои чувства – это у них семейное.

Не выдержав, я отвела глаза от холодной равнодушной маски, которой в семье Рентийских было принято прикрывать самые яркие чувства, и посмотрела на Вайдера. Только сейчас я обратила внимание, что магическое освещение комнаты как-то странно отблескивает и переливается на его балахоне. Внезапно у меня в глазах зарябило, как будто весь мир стал скоплением сплошных мельтешащих золотистых пятен, и я зажмурилась, не в силах выдерживать эту пляску живого света.

Когда я почувствовала, что мельтешение закончилось и можно снова посмотреть на любимого, на его месте была огромная пума, смотревшая на меня знакомыми янтарными глазами. Я в немом оцепенении взирала, как Цхакг подошел к сыну, надел на его шею кожаный ошейник и прицепил к нему длинный ремешок.

– Законом демонов и высшей волей я отдаю тебе своего сына, – глухо проговорил старший демон, как и сын в таких случаях, стараясь не смотреть мне в глаза. – Он будет верным слугой и охранником до конца твоих дней.

Старший демон подошел ко мне и вложил конец поводка в мою ладонь. Пума лениво пошевелилась, никак не прореагировав на смену владельца.

Несколько минут я тупо смотрела то на пуму, то на поводок, пока до меня не начала доходить суть происходящего. Так вот что имел в виду Вайдер, говоря, что всегда будет со мной! Мной овладело усталое безразличие. Как мне все это надоело! А потом… неожиданно сокрушительная ярость не оставила места для всех остальных чувств.

Как мне надоели их демонические штучки! Почему нас не могут просто оставить в покое, дав спокойно любить? Почему мы не имеем права хоть на подобие нормальной жизни, как другие люди? Почему я не имею на это права? Высшие силы или кто вы там, вы меня слышите? Я не собираюсь больше подчиняться вашей воле, вашим дурацким законам и приказам, я сделаю все, как мне нравится, и все будет так, как я захочу! Слышите? И вы не сможете ничего сделать, потому что я могу бороться, любить и ненавидеть, а вы – лишь никому не нужные зрители!

Уже не пытаясь сдержать гнев, я рванула пуму к себе и с неожиданной силой схватила ее за шкирку так, что передние лапы просто оторвались от земли. Изумленные желтые глаза казались почти человеческими. Или, напротив, у Вайдера они слишком напоминали кошачьи? Натянутая кожа сузила глаза и в недоуменном оскале обнажила зубы. Прижатые уши, взъерошенная шерсть – ну совсем как домашний кот Мурзик, ожидающий трепки за съеденную хозяйскую сметану. Но сейчас мне было не до смеха. До боли закусив губу, чтобы не разрыдаться, я почувствовала во рту соленый вкус крови, и это разъярило меня еще больше. Ярость всегда придавала мне сил, а я не помню, злилась ли я так еще когда-нибудь. Если и да, то разве что на все того же Вайдера… Глядя в глаза хищному коту, я рявкнула ему в морду:

– Немедленно превратись обратно, придурок!

Я почувствовала, как вместе со словами выплеснулась вся моя сила. С вялым любопытством подумала, что ее, наверное, хватило бы на то, чтобы разрушить ползамка. Обессиленная вспышкой ярости и огромным выбросом магии, я отпустила пуму и сама сползла на пол, прислонившись спиной к креслу, благо его монументальность позволяла и не такое. Слезы текли из-под прикрытых век, но я и не думала их сдерживать. В глазах снова замельтешил желтый свет, и я увидела, как шкура пумы превратилась в гладкую ткань балахона.