– Чем князь успел вам так досадить? – удивился он. – Он всегда очень мил с дамами.

– О да, – мрачно буркнула я.

Князь же вздохнул и сказал:

– Признаться честно, милорд, я действительно провинился, доставив мадемуазель Алёне некоторые... гм, неудобства.

– Вот как? – приподнял бровь лорд Эльенн. – Что ж, надеюсь, вы загладите свою вину, какова бы она ни была. А в чём, собственно, дело?

Я смущённо молчала, а князь проговорил:

– Боюсь, я был несколько... э-э, назойлив.

«Ну, хвала богам, что он хотя бы понимает это», – подумалось мне. Эрика хранила непроницаемое молчание, хотя мне показалось, что в какой-то момент уголки её рта чуть заметно дрогнули, как будто в сдерживаемой улыбке. Полагаю, ей было известно, какого рода «неудобства» причинил мне Огнев, но она тактично промолчала.

Дорога заняла два часа. Я смотрела в окно, пытаясь разглядеть местность, но сумрак окутал землю, сделав эту ночь непроницаемо чёрной. Между тем путь стал чрезвычайно извилист: буквально каждые десять минут – поворот. Наконец машина остановилась, и я взглянула на лорда Эльенна, но он не спешил выходить.

– Сейчас опустят мост, и въедем, – сказал он.

Мы снова тронулись, проехали ещё полминуты, затем – плавный разворот и наконец остановка. Князь надел цилиндр и перчатки, вышел первым и подал мне руку. Я вышла, очутившись в густой темноте, которую слегка разгоняли только фары машин. Ничего толком разглядеть вокруг не получалось.

– Осторожно, мадемуазель, – сказал Огнев. – Обопритесь на мою руку, сейчас мы пересечём нижний двор, и будет лестница.

Он вёл меня, как слепую, в то время как сам двигался так, будто сейчас был день. Точно так же передвигались и все остальные: вампирам и полукровкам не требовалось много света, чтобы прекрасно видеть. Поднявшись по лестнице, мы повернули направо.

– Это верхний двор, – сказал князь, которому, по-видимому, было всё здесь знакомо. – Сейчас будет крыльцо, и мы попадём в Большие покои. Там будет светлее. Замок неоднократно реставрировался и модернизировался в соответствии с модой эпох и их достижениями, а в двадцатом веке там провели электричество и оборудовали современный водопровод и канализацию.

– Которые лет пятьдесят не ремонтировались, – усмехнулся лорд Эльенн во мраке где-то у меня за спиной. – Кое-что, правда, в срочном порядке было подновлено на днях, но в целом, полагаю, вы найдёте пребывание здесь менее уютным и комфортабельным, чем в моём доме. Уж извините, замку более шестисот лет.

Внутри замок выглядел довольно сурово и аскетично – по крайней мере, мне так показалось на первый взгляд. Каменные стены главного зала были оштукатурены и побелены, над огромным камином висели исполинские оленьи рога, а под двускатным потолком темнели мощные деревянные балки. Массивный длинный стол с рядом высоких кресел, в нишах стен – старинные жаровни. Но не они освещали зал, а электрические плафоны над ними. Каменная лестница вела на деревянное подобие балкона, расположенного по периметру зала. Там брали начало несколько коридоров.

Комнаты и малые залы, в отличие от главного, самого старинного по стилю, были отделаны более изысканно и богато. Обилие фресок, резных деревянных панелей на стенах, в спальнях – шёлковые обои, мраморные полы с орнаментами, а кое-где – паркетные, витражные окна и барельефы... Князь устроил мне небольшую экскурсию по замку, который он, как выяснилось, знал как свои пять пальцев. В Музыкальном зале стоял трёхсотлетний орган, который до сих пор действовал; грандиозный инструмент, занимавший всю стену, тускло блестел разнокалиберными трубами в свете, лившемся из невидимого источника в сложной конструкции потолка. Также в этом зале была собрана потрясающая коллекция музыкальных инструментов нескольких эпох, вплоть до современной.

– По этой коллекции можно изучать историю музыки! – воскликнула я, впечатлённая.

– Да, пожалуй, – кивнул князь с лучезарной клыкастой улыбкой.

Рядом с Музыкальным залом находился Танцевальный, соединённый с ним несколькими слуховыми ходами – звукопроводами, по которым доносилась музыка. Сам зал потрясал витиеватой красотой своего убранства, обилием зеркал и гладкостью паркета, так и манившей закружиться по ней в вальсе. С потолка свисали хрустальные люстры, похожие на гигантские сложные короны.

Ещё более интересной достопримечательностью замка был зал, оформленный в виде пещеры. На вид это был самый настоящий грот с красноватым налётом на каменных стенах и небольшим бассейном с водопадом. Свет сложным образом пронизывал пещеру и озарял водопад завораживающе и эффектно, причём источники его не были видны: он падал как будто из ниоткуда. Водопад составляла дюжина седых струй, затейливо падавших из расселин в стенах единой большой ниши, скатываясь по круглым камням-ступенькам, а вода в бассейне была ярко-голубой, как медный купорос.