Джерек не совсем понял его.

– Я не умею писать, – поделился он, – и читать.

– Ни один настоящий Элой не способен читать или писать, – мистер Уэллс пыхнул своей трубкой, всматриваясь в окно.

Поезд мчался мимо более просторных домов на более широких улицах, будто некая сила в центре города была способна сжимать здания, как глина сжимается центробежной силой, когда вращается на гончарном кругу. Джерек напрягался в поисках объяснения, но в конце концов, оставил эту проблему. Нельзя же освоить эстетику эпохи Рассвета за один вечер!

– Вы могли бы стать прекрасным переводчиком моих книг, мистер Карнелиан. Скажу больше, вы могли бы сделать их лучше!

Джерек согласно кивнул головой, хотя опять не уловил смысла в похвалах писателя.

– Иногда не стоит заходить слишком далеко, – стал кокетничать мистер Уэллс. – Люди часто спрашивают, откуда я черпаю столь неправдоподобные замыслы, думая, что я намеренно гонюсь за сенсацией. Они не понимают, что для меня это самые обыкновенные, самые рядовые идеи.

– Для меня тоже, – с готовностью согласился Джерек.

– Вот как? – охладел к нему писатель.

– Мы прибыли, мистер Карнелиан. Это и есть ваш сказочный Бромли. Кажется, мы единственные приезжие в это время, – мистер Уэллс отворил дверь вагона и вышел на платформу.

Станция была освещена лампами, мерцавшими на слабом ветру. В конце поезда мужчина в форме поднес свисток к губам и пронзительно свистнул, махая зеленым флажком. Мистер Уэллс закрыл за собой дверь, и поезд начал медленно отходить от станции. Они прошли мимо ящиков, полных цветов, мимо окрашенного в белый цвет забора, и оказались у выхода. Здесь пожилой мужчина взял билеты, которые мистер Уэллс протянул ему. Путники пересекли территорию станции и вышли на улицу, полную двухэтажных домов, залитую светом газовых ламп, под одной из которых играли двое ребятишек. Где-то поблизости процокала лошадка.

– Это Верхняя улица, – информировал его мистер Уэллс, свернув за угол. – Она почти не изменилась с тех пор, как я родился, хотя Бромли разросся.

– А, – протянул Джерек.

– Это Медхерст, – мистер Уэллс показал на темные витрины магазина, – там был Атлас-хауз. Он никогда не пользовался успехом, магазин фарфора моего отца. Там находится старый «Колокол», где тратилась большая часть прибыли. Портные Куперы, кажется, уже не занимаются бизнесом. Рыбный магазин By дала… – он хихикнул. – Знаете ли, некоторое время Бромли был для меня раем. Затем стал адом, а теперь это просто чистилище.

– Почему вы приехали сюда, мистер Уэллс?

– Уладить дела моего отца. Я остановлюсь в «Розе и Короне» и вернусь в Лондон утром. Писателю иногда полезно окунуться в город детства. Со времени жизни в Бромли я прошел долгий путь, и, на мой взгляд, счастливый.

– А мне посчастливилось встретить вас, мистер Уэллс, – Джерек был почти в экстазе. – Бромли! – выдохнул он.

– Вы, должно быть, первый турист в этом захолустье, мистер Карнелиан.

– Благодарю вас за комплимент, – неуверенно ответил Джерек.

– До Коллинз-стрит осталось совсем немного. Я провожу вас и поспешу в «Розу и Корону», прежде чем они начнут гадать, что со мной случилось.

Мистер Уэллс проводил его через несколько улочек с чрезвычайно высокими заборами и новенькими добротными домами, пока они не остановились на углу засаженной деревьями и освещенной неоном улицы.

– Мы прибыли на сумрачную, наполовину обособленную землю, – с шутливой торжественностью объявил мистер Уэллс. – Коллинз-стрит, сэр.

Он показал на табличку, которую Джерек не мог прочитать.

– Это номер двадцать три?

– Пока нет. Он на противоположной стороне – прямо около той лампы! Видите?

– Вы так добры, мистер Уэллс. Через несколько мгновений я снова соединюсь с моей потерянной любовью. Я опроверг теорию Морфейла! Я осмелился переплыть опасные бурные моря Времени! Наконец-то я в конце моего трудного пути в Бромли! – Джерек обнял литератора за плечи и нежно поцеловал в лоб. – А это вам, мистер Уэллс, мой дорогой.

Мистер Уэллс с беспокойством отступил назад.

– Рад был… э… помочь вам, мистер Карнелиан. Извините, но я тороплюсь, – он повернулся и быстро зашагал в обратном направлении.

Джерек был слишком счастлив, чтобы заметить резкие перемены в поведении мистера Уэллса. Он стремительно достиг ворот затейливого чугунного литья и перепрыгнул через них, прошел по мощеной дорожке к двери готического вида виллы из красного кирпича, немного похожей на ту, что миссис Андервуд просила построить для нее в Конце Времени.

Не забыв ее уроков, Джерек нашел звонок и дернул за него. Ожидая, когда откроют, он снял шляпу и пожалел, что не догадался принести цветы, о которых ему напомнили красивые стеклянные лилии на верхней половине двери.