На задумчивого парня-дачника наскочил, прямо под коленки его ударил. Парень упал козлу на спину.

— Пардон, — сказал козёл и заорал: — Чую! Этот мальчишка-стервец справа! — И бросился вправо, Гришку догонять.

В автобус попал, из которого выходил приезжий народ. Прямо в дверь. Прямо в чей-то чемодан лбом.

— Пардон, — сказал и заорал: — Чую! Этот мальчишка слева! — И, распугав народ, бросился Гришке вдогон.

На забор налетел. На кадушку, что стояла на табуретке. Уже совсем Гришку догнал, а до дома рукой подать. Гришка подпрыгнул, зацепился руками за ветку кривой берёзы и ноги поджал.

Козёл боднул пустое пространство под Гришкой. Спросил с удовольствием:

— Вы что, провалились? Шею сломали?

В безопасности Гришка слегка отошёл. «В открытый бой мне с козлом вступать невозможно, он сильнее меня и рогами вооружён. Но и бояться его нет нужды» — так Гришка подумал и посмотрел на козла смелым взглядом сверху вниз.

— Молчите? — сказал козёл. — Испугались? Ух, до чего мне приятно, когда меня боятся! Ух, до чего хорошо!

— Я вас не испугался, — заявил Гришка. — Вернее, сначала испугался, а теперь не боюсь.

— Чую, — сказал козёл. — Вы наверху. На дерево влезли. Чего же вы на дерево влезли, если не испугались?

— Я наверху по другой причине.

Козёл засмеялся неприятным смехом.

— Скажите, пожалуйста, по какой же?

— Я не хочу, чтобы вы упрекали себя в том, что незаслуженно обидели человека, да ещё такого, который намного слабее вас.

— Заслуженно не обижают, — сказал козёл. — Заслуженно наказывают. Сильных тоже обижают редко. Сильный сдачи даст… Хотя, если я пива выпью да рассержусь… Ух, тогда я отважный. Даже участкового милиционера товарища Дудыкина могу обидеть… Сейчас я на крышу залезу и с крыши на вас брошусь.

Козёл вспрыгнул на крышу маленького сарайчика. Перелез на крышу большого сарая. С крыши большого сарая — на крышу дома. Гришка не стал дожидаться, пока козёл развернётся, нацелится по запаху и вниз прянет.

Дядя Федя и дядя Павел сидели у печки, чистили карасей. Они, пока Гришка от козла по деревне бегал, домой возвратились.

— Кто был прав? — спрашивал дядя Федя.

— Ты, Фёдор. Но ничего. Трифона всё равно жарить нельзя.

— И не нужно ни в коем случае, — пробурчал дядя Федя.

Огонь в печке прижался к поду, затем вспучился и вытолкнул в комнату клубок горького дыма. В трубе засмеялся кто-то и закричал:

— Трифона только мариновать! Эх, любил я Трифонов маринованных…

Показалось Гришке — голос знакомый.

Дядя Федя и дядя Павел вскочили. Дядя Федя ответил в печку, отчего борода его опалилась:

— Не раз уже Трифона мариновали. А он всё живой. И не дастся!

В трубе зашумел смех. По крыше топот пошёл.

— Сокрушу! Ух, у меня характер. Ну, Гришка, попался!

А Гришка в избе сидел.

Дядя Федя и дядя Павел посмотрели на него удивлённо.

— Объясни, пожалуйста, что происходит, — потребовал дядя Федя. Но его вопрос был заглушён звуком падения тел, треском забора, грохотом корыта, к забору прислонённого, лязгом ведёрной дужки, а также воплем:

— Ух, набезображу! Где этот, которого я боднул?

В окне показался козёл. Ногами на подоконник влез.

— А, голубчики. Чую. Это вы собираетесь Трифона, моего друга любезного, жарить и мариновать? Я у вас всё тут раскокаю. Отдышусь только.

— Неужели раскокаешь? — спокойно спросил дядя Федя.

— Непременно раскокаю, — подтвердил козёл мерзким голосом. Он даже попытался в окно пролезть и, возможно, пролез бы.

Но тут в открытую дверь вошёл участковый милиционер товарищ Дудыкин, отдал честь и сказал:

— Извините, товарищи бывшие партизаны, я пришёл пригласить вас, чтобы вы рассказали нашему личному составу о геройских делах партизанского отряда товарища Гуляева… А это, простите, кто? — Милиционер товарищ Дудыкин взял со стола ножницы и обстриг майку, которая зацепилась козлу за рога.

Козёл её тут же сжевал. Нахально заявил, что ещё ни разу в жизни не встречалась ему такая невкусная майка, и, промигавшись, уставился на участкового милиционера.

— А-а… — сказал он, осознав, кого видит перед собой. Здравствуйте, дорогой товарищ Дудыкин. — Потом перевёл глаза на дядю Федю и дядю Павла. — Пардон! У меня же глаза занавешены были. Карасиков чистите?.. Трифона не видали?.. Извините за беспокойство, пойду с Трифоном побеседую. Один он меня жалеет.