«Имеем дело с профессионалами», — подумал Кир-Кор. Подал руку Марсане, помог ей подняться и мельком взглянул на спящего тигра. Марсана стряхнула со ступней налипший песок, молча обулась. Крышка люков аэромашины-лидера отошли от корпуса наподобие чуть приподнятых крыльев орла, и скользнули назад. Открылись люки ведомых. Несколько секунд томительного ожидания Кир-Кор ощутил, как Марсана прижалась к нему плечом.

— Что они собираются делать? — спросила она.

— Меня арестуют. Волноваться не надо. Слишком, маракас, не вовремя…

Из кабины лидера вышли двое парней. Блондин и брюнет. Одинаковые форменные костюмы — белые, с черными перетяжками в тех местах, где у людей под одеждой скрыты суставы. Перетяжки придавали фигурам макодовцев некоторую полосатость. Короткие легкие куртки были расстегнуты, но, похоже, оружия у этих парней не было. Оно могло быть у тех, кто не вышел.

Кир-Кор ощущал накопление стрессового возбуждения Марсаны. Визитерам надо бы иметь в виду деликатность ситуации…

— Остановитесь, — спокойно обронил он, когда им оставалось пройти шагов пять — шесть. Не то приказал, не то посоветовал. Парни спокойно остановились точно на том месте, где их застал спокойный приказ. У них была хорошая нервно-мышечная реакция.

Миролюбивым жестом приветствия визитеры синхронно вскинули руки над головой. Темно-синие глаза блондина недурно сочетались с римским профилем и приятным выражением мужественного лица. Профиль напарника (как впрочем, и фас) вызывал иные географические ассоциации, — генеральная ветвь родословной брюнета формировалась, должно быть, под сильным влиянием чукотского меридиана.

Блондин произнес предписанную МАКОДом ритуальную формулу встречи:

— Грагал, примите наше присутствие в вашей жизни!

— Земляне, примите мое.

— Эвгина, примите наше присутствие…

— Подите к черту, эвандр.

Мужественное лицо блондина не изменило своего приятного выражения.

— Марсана Панкратия Гай, я понимаю причину вашего неудовольствия, Лавонгайские функционеры действительно превысили свои полномочия. МАКОД обязуется расследовать инцидент и возместить Контурской общине нанесенный ущерб. В двукратном размере. Как по-вашему, Кирилл Всеволодович, я ничего не упустил?

— На мой взгляд, вы упустили самое существенное — обязательство возместить моральный ущерб.

— Моральный?.. Возместить — да. Но в какой форме?

— Форму определит, должно быть, комент Контурской общины. Кстати… вы не из тех, кто забывает представиться?

— Тигрий, — назвал себя молчаливый брюнет, и по его глазам было видно, что имя не настоящее.

— Ирбис, — в свою очередь солгал блондин. Вынул из кармана визит-дассар — полупрозрачный шарик с двумя красными вмятинами: — Мне и Тигрию выпала честь передать вам приветствие эвархов. Камчатского экзархата.

Кир-Кор поймал дассар на лету. Надпись колечком: «Кириллу Корнееву — Агафон Ледогоров».

С посланием экзарха он сумел бы ознакомиться незаметно для окружающих — достаточно было просто сжать дассар в кулаке. Простота, однако, могла подействовать на окружающих избирательно… Взглянув на Марсану, Кир-Кор выставил шарик перед собой, сдавил пальцами полярные вмятины.

Голубым веером распахнулся видеосектор, вспыхнуло и угасло изображение знака Ампары — белая четырехлучевая звезда с мягко скругленными внутренними углами. Девять раз вспыхивала и угасала звезда, прежде чем появилось изображение головы Агафона. Кир-Кор приблизительно знал, что скажет эта очень красивая длинноволосая голова с выражением мировой скорби в серых глазах. Вступление будет пространным и начнется чем-нибудь вроде: «Да вместишь ты в себя беспредельность Ампары, Кирилл, как она вмещает тебя!..»

Без всяких вступлений Ледогоров озабоченно проговорил:

— Поспеши к нам, Кирилл Всеволодович, жду тебя с нетерпением. Была связь с Новастрой. Есть новости. В том числе и тревожные…

Голубой видеовеер сложился полоской и юркнул в прозрачность дассара. «Это все?!» — удивился Кир-Кор. Необычный лаконизм экзарха его насторожил. Он перебрал в уме слова обращения. Два десятка торопливых, мало что значащих слов. Четыре фразы. Как четыре луча знака Ампары… Последнее слово последней фразы внезапно его испугало. На мгновение потемнело в глазах, ноги потеряли привычную твердость. Четырнадцать лет назад с ним уже было такое. В ту минуту, когда он вдруг осознал, что Нина погибла…

— Сибур?! — выдохнул он. — Говорите же, говорите! Функционеры МАКОДа переглянулись.

— Я ничего не знаю, — ответил брюнет. — Честно! Клянусь Ампарой!

— Я тоже, — поторопился вставить блондин. — Но… если я чего-нибудь не перепутал, экзарха вчера удивил какой-то Миран.

Кир-Кор обернулся к Марсане. Она молча уткнулась носом ему в плечо. «Найду тебя, — подумал он. — Клянусь Ампарой и всеми ее символами, найду».

Конвой разделился. После краткого совещания экипажей один из «финистов» стартовал с Марсаной в сторону. Контура, другой остался на Театральном (предстояло еще решить проблему транспортировки спящего тигра, — эту группу возглавил брюнет); третья флаинг-машина, пилотируемая блондином, приняла на борт арестанта и, едва арестант надел шлемофон и застегнул привязные ремни, рванулась в небо, огибая пылающую в лучах раннего солнца гигантскую фигуру с распростертыми крыльями. Когда голова крылатой богини оказалась на уровне блистера, Кир-Кор чуть не вывернул себе шейные позвонки, чтоб задержать на ней взгляд подольше. Или это игра света и воображения… или голова скульптуры имеет портретное сходство с Марсаной!.. «Уговори пилота сделать еще один круг», — подбросил идею внутренний голос. Кир-Кор усомнился в логике соединимости своих желаний со статусом арестанта, однако лицо конвоира в прозрачном коконе смежного блистера казалось ему достаточно благодушным.