— Не дай Бог, — сумрачно сказал Зимин. — Тогда нам хана. А впрочем, — он повеселел, — нечего этого бояться. Никуда он не поехал. Где-то в деревне скрывается. Ведь на него уже два раза в доме покушались. А он мужик трусоватый. Вот и прячется по знакомым. Впрочем, — майор хлопнул себя по лбу, — ведь он пчеловод. На пасеке Волошин!

— Но он пасеку продал, — возразил молчавший до этого Клоун.

— У него сосед пчел держит, — отмахнулся Зимин, — тот, который парней из ружья пострелял. Если его в деревне нет, он вместе с Волошиным на пасеке. А если и в деревне сосед, то Волошин все равно на пасеке.

— Ты понял? — сердито сказал Клоуну Зяблов. — Надо было самому догадаться!

— Константин Федорович! — в кабинет быстро вошел Феликс. — В больнице у Ирины уже сутки какая-то женщина. Ее прокурор привез.

— Кто такая? — быстро спросил Зяблов.

— Не знаю. Да и никто ее не знает. Но Ирина, говорят, ожила, повеселела. У меня там знакомая работает, — ответил он на незаданный вопрос Зяблова, — но фамилию назвать тоже не может. Главврач поселил Ирину и эту бабу в одной палате. Вроде…

— Узнай, кто такая, — перебил его Константин Федорович.

— Может, родственница какая-нибудь? — предположил Зимин.

— Она детдомовская, — возразил Константин Федорович. — Наверное, это двоюродная сестра Верки, — буркнул он. — К себе, может быть, ее увезет.

— Это неплохо, — задумчиво проговорил майор, — но она в себя придет. И тогда Ивачев уцепится.

— Думаешь, прокурор будет ее допрашивать? — встревожился Зяблов.

— Наверняка, — кивнул Зимин. — Неужели ты не понял, что копают под тебя? И будут рыть до тех пор, пока ты не рухнешь. Ведь все понимают, что твои солдатики — преступники, а твоя организация — просто-напросто банда.

— Ты думай, что говоришь, — обиделся Константин Федорович.

— Что есть, то есть, — отрезал майор. — И поэтому надо срочно обрезать все концы. Ирину нужно убирать, пока не поздно. Сейчас она не опасна. Кто поверит больной? А вот когда придет в себя, наверняка начнет рассказывать даже то, чего и не знает. Она не будет молчать, как пчеловод. Детдомовские мало чего боятся. Тем более она потеряла мужа и свекровь. Правда, ведь она ребенка ждет. Впрочем, это и плохо, — тут же заключил майор. — Отца-то убил, как она считает, его дядя. То есть ты.

— Но это же бред! — возмутился Зяблов. — Я не…

— Его убили по твоему распоряжению, — прервал его майор. — Хоть передо мной-то не играй в невинность, — усмехнулся он.

— Что делать? — спросил Зяблов.

— Надо узнать, кто эта баба, — немного подумав, сказал Зимин. — А там видно будет. Сейчас разыщите пчеловода! — он посмотрел на Клоуна. — Немедленно.

— Доктор, — умоляюще посмотрела на врача седая женщина, — неужели с ней действительно так плохо?

— Сейчас кризис миновал, — вздохнул он, — но вот в чем дело. Если бы мы могли ее лечить в полном объеме, все было бы гораздо лучше. Но Ирина скоро будет матерью. И если лекарства помогут ей успокоиться, то они пагубно отразятся на здоровье ребенка. Ваше появление в какой-то мере помогло ей. Она наконец-то увидела человека, с которым может говорить обо всем. Делиться невыплаканным горем. Я надеюсь, вы поможете Ирине прийти в себя.

— Вы знаете, — женщина вытерла выступившие слезы, — она и узнала меня не сразу. А когда признала, обняла и долго плакала. Неужели с дядей ее погибшего мужа ничего нельзя сделать? Почему его не привлекут к ответственности?

— Все не так просто, — с сожалением развел руками врач, — милиция задерживала Константина Федоровича, но очень скоро его отпустили. Впрочем, вы, наверное, все это знаете. Петр Аркадьевич вам рассказал…

— Я знаю гораздо больше, чем вы думаете! — резко проговорила она. — Я имею в виду Зяблова. Что он за человек и на что способен!

— Вы знакомы? — удивился врач. — Извините. Вам о Зяблове, наверное, Ирина рассказала. Да, многие уверены, что именно Константин Федорович виновен в гибели мужа Иры. К тому же ее свекровь своими выстрелами подтвердила его вину. Но самосуд считается преступлением. Существует закон, и только он может решать виновен человек или нет.

— То же сказал мне и Петр Аркадьевич, — женщина горько улыбнулась. — Но я почувствовала, что он жалеет о том, что Зяблов остался жив. А от вас я не ожидала услышать такое.

— Я законопослушный гражданин.

— Знаете, — виновато проговорила она. — Мы с вами устроили целую дискуссию о Зяблове. А ведь я здесь из-за Ирины. Что я должна делать?

— Она узнала вас, — врач с облегчением вернулся к знакомой теме. — Доверяет вам. Поэтому ничего особенного делать вам не нужно. Просто будьте рядом. Вы располагаете временем? — спросил он.