Шрифт:
– Отчего же сомнительное? – в тон ему ответил Парамонов. – Вы не верите технике?
– Так-то оно так. Но людям я верю больше. И, как оказалось, это правильно. Может, соседи видели, как вы выходили из дома?
– Я не выходил. И не надо ловить меня на слове.
– Так-то оно так.
– Стас, идем, – позвала Люба.
Вместе с операми они вышли на лестничную клетку.
– А может, надавим? – предложил один. – Так он ни в жизнь не сознается!
– Что вы пристали к человеку? – возмутилась Люба. – Я же сказала: не он это! Он очень милый и симпатичный.
– Ага, – хмыкнул Стас. – Как тот, на фото. С собакой. Ты, похоже, на всех мужиков западаешь после того, как мы с тобой расстались.
– Если бы меня толкнул Парамонов, я бы это заметила! Я же не слепая! Не было его там! И потом, почему именно я?
– А в самом деле. – Стас замер у лифта. – Почему именно ты? В чем твоя опасность для преступника? Именно твоя? Я вот живу спокойно, никто на меня не покушается, угрожающих писем не присылает. Почему? Потому что я дурак? В компах не рублю? И при чем здесь компы?
«При чем здесь компы?» – Люба посмотрела на закрытую дверь в квартиру Парамоновых. Ей вдруг захотелось вернуться. Разгадка там, за этой дверью.
– Люба, идем, – позвал Стас.
– Да-да. – Она шагнула в лифт.
«При чем здесь компы?»
Человек-невидимка
В машине Стас вдруг развеселился:
– Да, а зачем я, собственно, к тебе ехал, Любовь Александровна? Мужики, кто вчера смотрел ток-шоу «Все всерьез»?
– Ну, я смотрел, – хором сказали опера.
– Оба, значит.
– А что? Все четко. Любовь Александровна молодец.
– Слышь? – Стас подмигнул ей. – Может, возьмете ее в штат?
– Стас, прекрати! – не выдержала Люба.
– А ты и в самом деле молодец. Караваеву лихо раскрутила. Она после разговора с тобой аж за ножик взялась. Вот кого надо нагрузить профилактикой преступлений. – Голос Самохвалова стал злым. – Любовь Александровну.
– Ладно тебе, Стас, – миролюбиво сказал один из оперов. – Кто не ошибается?
– Вот именно, – подхватила Люба. – Есть даже такие, что пишут в анкете: «Продвинутый пользователь», а сами не могут отсканировать фото или выслать файл с полными данными, а не от руки накорябать списочек. В результате месяц работы – псу под хвост. Тебе что сказали? Учи матчасть, Самохвалов.
Мужики переглянулись и заржали.
– Я отлично разбираюсь в компьютерах! – заорал разозленный Стас.
– Работать в компьютерной фирме – это еще не значит разбираться в компьютерах, – подколола Люба. – Ты их видел – это правда. А включить не пробовал?
Странно, но от шока она быстро оправилась. Человек легко забывает о том, как избежал смертельной опасности, если ему об этом не напоминает боль. И если события в этот день сменяются с калейдоскопической быстротой. Ушибленная нога ныла, но в горячке Люба этого не замечала. Два часа назад она лежала на шпалах, получаса не прошло, как вышла от Парамонова, через час будет беседовать с Пендраковым, а день еще только начался. Возможно, и вторая его половина будет такой же насыщенной событиями. Ей просто некогда было думать о смерти. О том, что преступник вряд ли успокоился и может еще раз напасть.
Она горела желанием увидеть человека-невидимку…
– Наконец-то мы с вами познакомились, Олег Иванович, – торжествующе сказал Стас.
– Я и не прятался, – отвел глаза Пендраков.
– Ой ли? Где вы были в то утро, когда здесь нашли труп кладовщицы? Когда на складе работала опергруппа?
– В командировке.
– Ага! Сбежали, значит!
– Об этой командировке было известно за неделю.
– И далеко вы ездили?
– В Рязань. Налаживал конвейер. Мы там собираем часть заказов. Опт, – пояснил Пендраков.
Люба внимательно наблюдала за ним и видела, что он спокоен. Или почти спокоен. Очков Пендраков и в самом деле не носил, но насчет контактных линз Люба была с Парамоновым согласна. Линзы были обычные, не цветные, они делали и без того невыразительный взгляд Олега Ивановича безжизненным, тусклым. Средний рост, худощавое телосложение, темно-русые волосы, не густые, но и не жидкие, залысин нет. Лицо чистое, ни родинок, ни шрамов. Руки тоже невыразительные. Ногти аккуратно подстрижены.
– Значит, у вас был повод задержаться на складе допоздна, ведь вы ехали в командировку? – спросила она у Пендракова. – Или забыли что-нибудь и вернулись?
– Любовь Александровна, – бешено посмотрел на нее Стас. – Вас позовут, когда понадобится консультация психолога! А пока отдыхайте. Вам сегодня и так досталось.
– А что случилось? – Пендраков кивнул на Любину испачканную мазутом шубку. На складе было прохладно, и она ее так и не сняла. – Хотите найду ацетон. Жалко вещь, хорошая.
Тон, каким он это сказал, Любу насторожил. «Жалко вещь…» Не на синяк на лбу обратил внимание. На испачканную шубку.
– А вы разве не в курсе? – театрально развел руками Стас. – Любовь Александровна на рельсы упала.