«Доеду – позвоню Стасу. Подстрахуюсь», – думала она, выходя из метро. Дорога заняла полчаса. Оказалось, все очень близко.

«Как на дежурство хожу сюда», – усмехнулась она, выйдя из лифта на седьмом этаже, где находилась квартира Парамоновых. И надавила на кнопку электрического звонка.

И опять дверь открыла Оксана. Теперь, когда картинка сложилась, Люба поняла, почему она каждый раз говорила:

– Я сейчас.

Оксана думала, что пришли за ней. Но на этот раз Люба была одна, и Парамонова сказала:

– У нас не убрано. Я не готова принимать гостей. И вообще, уже поздно. Вася спит.

– А я не в гости. – Люба придержала дверь, готовую уже захлопнуться.

Оксана смешалась:

– Что вы хотите?

– У меня странное чувство. Двойственное. Я вас простила. Потому что у вас ребенок. А я тоже женщина. Но ведь вы девочку убили…

– Тихо, ради бога! – Оксана испуганно обернулась.

– Поговорим?

– Там Юра, – беспомощно сказала Парамонова.

– Послушайте, либо я сейчас уйду, а вы сядете в тюрьму. Либо войду в квартиру, и у вас появится шанс остаться на свободе.

– Что вы со мной делаете! – Оксана взялась руками за щеки и затрясла головой.

– Решайте.

– Хорошо, входите.

– Ксана, кто там? – раздался из комнаты голос Юрия, когда Люба вошла в тесную полутемную прихожую.

– Любовь Александровна опять пришла!

– Замечательно!

Юрий вышел из комнаты. Он уже почти выздоровел, голос стал нормальным, кашель прошел. Любе он обрадовался:

– Не знаю, зачем вы пришли, но это очень хорошо!

Любе стало неловко. Знал бы он зачем! Оксана замялась.

– Ксана, что же ты стоишь? – засуетился Юрий. – Предложи гостье чаю. Ты торт испекла.

– Спасибо, не надо, – покачала головой Люба. – Я хотела поговорить о вашей жене.

– О жене? А что такое?

– Пройдемте в комнату?

– Да, конечно. Только, если вам нетрудно, говорите потише. Васька спит.

В большой комнате был относительный порядок. Когда Васька угомонился, родители убрали игрушки и задвинули все ящики, в которые заглянул любопытный ребенок. Люба села в кресло.

– Так что с моей женой? – улыбнулся Юрий.

– Помните, вы мне звонили около полуночи и сказали, что Оксана уехала к подруге?

– Да, конечно.

– Во сколько она вернулась?

– Она там заночевала. А что?

– Юра!

– Ксана, ты что?

– Вашу дочь убили, Юрий. Догадываетесь, кто?

– Перестаньте, – тихо попросила Оксана и без сил опустилась на диван.

– Юля покончила с собой, – растерянно сказал Парамонов.

– Она была членом группы «Анgелы Sмеrти», которую организовала ваша жена. А информацию о проблемных подростках она изначально получила от своей подруги Жени, школьного психолога. Чтобы собрать группу, нужны были данные на подростков. Евгения Васильевна, надо отдать ей должное, хороший психолог, в отличие от Марины Владиславовны. Она со школьниками работала добросовестно. Жила их проблемами, пыталась помочь. И делилась со своей ближайшей подругой, которая тоже училась в педагогическом, на отделении психологии. Оксана послала проблемным подросткам приглашения в группу. Надо отдать вашей жене должное, она неглупа. И читала мои научные работы. Вы приходили домой, обе ваши женщины сидели за компьютерами, каждая в своей комнате, и Юля даже не догадывалась, что переписывается с мачехой.

– Но почему? – потрясенно спросил Юрий.

– Вы не раз повторили, что ваша жена – сумасшедшая мать… Скажите, а чья это квартира?

– То есть как это чья? Моя, – совсем растерялся Юрий.

– Вы изначально были собственником?

– Нет, но…

– А кто?

– Юля. Бабушка завещала квартиру ей.

– Ага. А вы были только прописаны. И до совершеннолетия Юли ничего не могли с этой квартирой сделать. А что будет потом, зависело от нее. Оксана, вы ведь с падчерицей не ладили.

– Прекратите! – вскинулась Парамонова.

– Она не простила, что вы «захомутали» отца, пока мама еще была жива. Вы ссорились. Вы потому в разных комнатах сидели, что не разговаривали друг с другом.

– Ксана? – Парамонов беспомощно посмотрел на жену.

– Оксана была не в восторге, когда узнала, что у вас есть дочь. Еще больше ее расстроил тот факт, что квартира, в которой вы живете, принадлежит Юле. И если девушка упрется, вы окажетесь на улице. То есть папу она не выгонит, а вот мачеху с братом… Так, Оксана?

– Она была стервой, – сквозь зубы сказала Парамонова. – Я пыталась с ней договориться. Противная, злая девчонка. И упрямая.

– Вы хотели, чтобы все досталось вашему сыну. Вся любовь отца, все деньги, которые он зарабатывал. А Юля требовала новых нарядов, денег. Так?

– Я столько вытерпела! – Оксана взялась руками за голову. – Мне пылинки с нее сдувать приходилось, лишь бы она молчала. Ничего не говорила Юре. О… о наших скандалах. Васеньке нужны были фрукты, соки, все самое лучшее. А эта дрянь… У нее не было к брату никаких чувств! В конце концов я ее возненавидела…