Фостер свернул банкноты в трубочку.

— Вероятно, вы правы, мистер Легион, — согласился он. — Возможно, нам и не стоит задерживаться.

— Но ради прогресса науки, — поспешно вставил владелец кабачка, — я готов пойти на жертвы.

— Мы отправимся сегодня ночью, — деловито сказал Фостер. — Наши дни расписаны по часам.

Еще минут пять хозяин торговался с Фостером, пока наконец не согласился показать место.

— А теперь рассказывай, — потребовал я, когда тот отошел.

— Взгляни еще раз на вывеску, — предложил Фостер.

Я посмотрел. Скелет, по-прежнему улыбаясь, помахивал мне рукой.

— Ну, вижу, — сказал я, — но это никак не объясняет, почему ты расстался с нашими последними деньгами.

— Обрати внимание на руку, присмотрись к кольцу на пальце. Я прищурился. На указательном пальце скелета был изображен большой перстень с узором из концентрических колец.

Точь-в-точь как перстень на пальце у Фостера.

Владелец кабачка подрулил к обочине шоссе и поставил машину на ручной тормоз.

— Дальше дороги нет, — сообщил он.

Мы выбрались наружу и теперь стояли, оглядывая простиравшуюся перед нами равнину. Довольно далеко на фоне заката маячили мегалиты Стоунхенджа.

Наш проводник порылся в багажнике и вытащил обтрепанное одеяло и два фонаря, которые передал Фостеру и мне.

— Не включайте, пока я не скажу, — предупредил он, — а то вся округа увидит, что здесь кто-то шатается.

Мы молча наблюдали, как он накинул одеяло на ограду из колючей проволоки и перебрался на другую сторону. Мы последовали за ним.

Равнина была пустынна, на далеком склоне горело несколько одиноких огней. Темная, безлунная ночь. Я едва мог нащупать землю под ногами. На дороге промелькнули огни фар проносящейся машины.

Мы миновали внешний круг камней, обходя упавшие монолиты по двадцать футов длиной.

— Да тут черт ногу сломит, — ругнулся я. — Давай включим фонарики?

— Подожди, — прошептал Фостер.

Наш проводник остановился и дождался нас.

— В последний раз я был здесь очень давно, — сказал он. — Сейчас сориентируюсь у «Пяты монаха».

— А это что такое?

— Да вон тот одиночный камень на аллее.

Мы присмотрелись: на фоне неба едва видны были какие-то смутные очертания.

— Грешник похоронен там? — спросил Фостер.

— Не-а. Он сам по себе. Так, теперь двадцать шагов, как учил дедуля, а в нем было пятнадцать стоунов веса, и рослый он был… — бормотал про себя владелец кабачка, отмеряя расстояние.

— А что ему, собственно, мешает ткнуть в первое попавшееся место? — спросил я у Фостера.

— Подождем — увидим, — отозвался тот вполголоса.

— Где-то тут была впадина, — объяснил наш проводник. — А поблизости — валун. Сдается мне, она должна быть в пятнадцати шагах отсюда. — Он показал. — Вон там.

— Ни черта не вижу, — сказал я.

— Пойдем посмотрим.

И Фостер двинулся в указанном направлении, я последовал за ним, а наш проводник сзади. Во тьме проступили какие-то смутные очертания, с глубокой ямой рядом.

— Это, должно быть, и есть то самое место, — сказал Фостер. — Старые могилы всегда проваливаются… — Внезапно он нервно стиснул мою руку. — Смотри!

Казалось, земля задрожала, потом неожиданно вспучилась. Фостер быстро зажег фонарь. По дну впадины стали разбегаться трещины, отваливаться целые куски породы, и вдруг в воздух вздыбилась бурлящая фосфоресцирующая масса. От нее отделился световой шар и поднялся, постукивая по отвесным краям валуна.

— Господи спаси! — раздался за моей спиной сдавленный голос владельца кабачка.

Фостер и я застыли как вкопанные. Шар поднялся выше и неожиданно ринулся прямо на Фостера. Тот вскинул руку и пригнулся. Шар повернул, задел плечо Фостера, отлетел в сторону и завис над ним. Через мгновение все пространство вокруг нас было полно шарами, струившимися из провала. Слышалось легкое жужжание. Луч фонаря Фостера метнулся в их сторону.

— Включай фонарь, Легион, — хрипло выпалил он мне.

От неожиданности я просто оцепенел. Шары налетали на Фостера, не обращая внимания на меня. За моей спиной раздался топот убегающего проводника. С трудом собравшись с мыслями, я вытащил фонарь, включил его и осветил фигуру Фостера. Шар над его головой исчез, но целый вихрь продолжал свою атаку. В луче света они лопались, словно мыльные пузыри, но их место занимали все новые и новые. Фостер пошатнулся. Рука с фонарем судорожно взмахнула, и раздался хруст разбившегося стекла, свет погас. И тут же в наступившей тьме шары густо облепили его голову.