Кару удивленно приподняла брови.

— Да ладно, проблема вовсе не в том, что они люди, а в том, что они недочеловеки.

— Твоя правда. Видимо в каждом стаде найдется хотя бы одна паршивая овца. Не так ли, зверушка моя?

Последний вопрос он произнес, повернув голову к своему плечу, и на этот раз, будто из воздуха, материализовался тихий ответ.

Кару не удержалась и украдкой бросила взгляд вниз, туда, где на кафельном полу четким силуэтом лежала тень Айзиля. Девушке казалось, что смотреть в открытую было бы бестактно, что его поведение следовало игнорировать, как, например, врожденное косоглазие.

Тень Айзиля показывала то, что невозможно было увидеть, глядя непосредственно на него.

Тени никогда не лгут, и Айзиль, в самом деле, говорил с каким-то прицепившемуся к его спине невидимым существом. Это было неповоротливое, бочкообразное нечто, крепко обхватившее шею старика. Вот до чего любопытство довело Айзиля: эта тварь использовала его как мула. Кару не поняла, как так вышло, единственное, что она знала — Айзиль загадал желание — получить знание — и это было его воплощением. Бримстоун не раз предупреждал её, что желания, обладающие большой силой, могут исполняться с ужасными "побочными эффектами". История Айзиля служила ярким тому доказательством.

Она предполагала, что это невидимое существо, зовущееся Разгатом, знало секреты, которые Айзиль жаждал открыть. Но, насколько бы ни была высока их значимость, дались они слишком дорого.

Разгат что-то говорил, но Кару могла различить лишь слабый шепот и причмокивание губ.

— Нет, — ответил Айзиль. — Я не буду просить ее об этом. Она все равно ответит отказом.

Некоторое время Кару с едва скрываемым отвращением наблюдала, как Айзиль спорит со странным созданием. Наконец, расхититель могил сказал:

— Ладно, ладно, только замолчи! — Потом он повернулся к Кару и извиняющимся тоном произнес, — Он хочет только попробовать на вкус. Только попробовать.

— Попробовать? — Она удивленно моргнула. Заказанный ими чай еще не принесли. — Но что?

— Тебя. Всего разок лизнуть. Он обещает не кусаться.

От этих слов у Кару все внутри сжалось.

— О, нет.

— Говорил же тебе, — прошептал Айзиль. — А теперь ты не мог бы помолчать?

В ответ раздалось шипение.

К ним подошел официант в белом джеллабе и начал разливать мятный чай, при этом высоко, до уровня головы, приподнимая чайник и ловко попадая длинной струей напитка в принесенные стаканы. Взглянув на впалые щеки расхитителя могил, Кару заказала еще и пирожных, и только когда он расправился со всем принесенным, спросила:

— Итак, что у тебя есть?

Порывшись в карманах, он извлек оттуда пригоршню зубов и высыпал их на стол.

Наблюдавший за ними Акива резко выпрямился. Все вокруг него застыло. Теперь он видел лишь те зубы и девушку, разглядывающую их так же тщательно, как это делал Бримтоун.

Зубы. Лежащие здесь, на столе, они выглядели так безобидно — всего лишь крохотные грязные штуки, украденные у мертвых. И они на самом деле были бы такими, если б остались там, откуда их забрали. В руках же Бримстоуна они становились опасным оружием.

Целью Акивы было положить конец этой грязной торговле и, вместе с ней, черной магии дьявола.

Он наблюдал, как девушка осматривает зубы с явным знанием дела, как будто занималась этим постоянно. К чувству отвращения примешалось что-то похожее на разочарование. Она казалась слишком чистой для этого бизнеса, но, очевидно, он ошибался. Хотя в одном он оказался прав — она не была обычным продавцом. Она была чем-то большим, занимаясь работой Бримстоуна. Но чем же?

— Господи, Айзиль, — сказала Кару. — Они просто ужасны. Ты что, притащил их прямо с кладбища?

— Массовое захоронение. Оно было скрыто, но Разгат учуял могилу. Он всегда может отыскать мертвеца.

— Каков талант!

Кару представила себе плотоядный взгляд Разгата, прикованного к ней в надежде попробовать её на вкус, и девушку обдало холодом. Чтобы избавиться от охватившего ее чувства, она вновь занялась зубами. Остатки ссохшейся плоти прилипли к их корням вместе с землей того места, откуда они были эксгумированы. Даже сквозь грязь было хорошо видно, что зубы паршивого качества. Они принадлежали людям, которые питались довольно жесткой пищей, курили трубки и, судя по всему, не были знакомы с зубной пастой.

Кару сгребла их со стола и бросила в то, что осталось от её чая. Прополоскав их в мутной жиже, она опрокинула чашку, вывалив мятные листья вперемешку с зубами, на стол. Теперь они были чуть чище. Она принялась перебирать их один за другим. Резцы, коренные, клыки, взрослых и детей.

— Айзиль, ты же знаешь, Бримстоун не принимает зубы детей.

— Девочка, это ты много не знаешь, — огрызнулся он.

— Не поняла?

— Иногда принимает. Во всяком случае, однажды они ему понадобились.