— Не знаешь, как сказать? — Дейвис рассмеялся. — Ты что, перебрал? Не помнишь, что вчера с тобой происходило?

— Нет, не перебрал, — торопливо ответил Тим. — Да, я выпил пару бокалов вина, но опьянел всего самую малость. Понимаешь, дело вовсе не в выпивке… — Он ощутил вдруг острую потребность поделиться с другом своими неприятностями. — Со мной в последнее время творится что-то странное, старик. Я как будто сорвался с обрыва и куда-то лечу, но ощущаю при этом, что впереди не неминуемая гибель, а нечто потрясающее, но то, что раньше я считал недостойным и капли внимания… — Он тяжело вздохнул. — Только, чтобы заполучить это потрясающее, надо приложить некоторые усилия, кое с чем смириться, а я и в ус не дую. Понимаешь?

— Признаться, не совсем, — серьезно ответил Дейвис. — Но с великим бы удовольствием во всем разобрался и попытался тебе помочь. Может, пояснее опишешь, что за странности с тобой творятся?

— По-моему, в моей жизни наступает какой-то новый этап, а я, вместо того чтобы отбросить ребячество и основательно к нему подготовиться, веду себя как подросток, непонимающий, что ему нужно, — медленно произнес Тим.

И тут же сообразив, что Дейву опять будет сложно расшифровать его слова, он поспешил добавить:

— Наверное, нам действительно лучше встретиться, если ты, конечно, еще не передумал.

— Само собой, нет. Какие могут быть разговоры?

— Только давай позднее еще раз созвонимся, мне надо решить сегодня кое-какие вопросы, — сказал Тим.

— Надеюсь, ты не ввязался в какую-нибудь аферу? — осторожно полюбопытствовал Дейв.

— Нет-нет, что ты. Никакого криминала. — Тим усмехнулся. — Не переживай.

— Ладно, — ответил Дейвис. — Когда освободишься, позвони.

— Хорошо.

Закончив разговор, Тим призадумался. Какие конкретно вопросы ему предстояло решить сегодня, он еще не знал, но был настроен предпринять все возможное для улаживания ситуации с Кристин.

Звонить ей было бесполезно, даже если бы ему удалось узнать через справочную службу или через клуб номер ее телефона. Она ответила бы что-нибудь категоричное и не стала бы его слушать. Ехать к ней тоже не имело смысла — у Кристин хватило бы твердости вообще не пустить его на порог. Оставалось разыскать ее где-нибудь вне дома и упросить выслушать.

Что он намеревался ей сказать? Прежде всего хотел попросить прощения за обидные слова, так как искренне сожалел, что произнес их, а еще собирался признаться в том, что вчерашний вечер был едва ли не лучшим в его жизни.

Тим по-прежнему считал, что женщина — создание более прекрасное, но менее совершенное, выносливое и умное, чем мужчина, и что ей не следует заниматься не своим делом. Но поскольку из каждого правила существуют исключения и Кристин именно такой случай, она имеет право жить, как ей нравится, и смеяться над ней он не должен был ни раньше, ни тем более вчера.

Болван, какой же я болван! — ругал он себя, держась руками за голову и размышляя, как ему быть, куда идти, на что надеяться. Она ни словом, ни намеком не выразила вчера обиду за мои прошлые издевки. Уже за это я должен был благодарить ее, а не плевать ей в душу. Кретин!

Тим снова и снова переживал в мыслях ужасные события прошедшего вечера, которые последовали за его идиотским высказыванием. Но, неожиданно вспомнив о том, что Кристин собиралась заниматься сегодня какими-то делами, воспрянул духом.

Отправлюсь в клуб, найду ее там или, если она еще не приехала, дождусь и, чего бы мне это ни стоило, уговорю меня выслушать, решил он и, оживившись, тут же помчался в ванную принять душ и побриться.

Еще и девяти не было, когда, окрыленный надеждой и взволнованный, Тим выскочил из дома, вывел из гаража «форд» и поехал в клуб.

Чтобы не искать Кристин повсюду — в классах, укладочных, на тренажерах, — он спросил у дежурной, сидящей при входе в основной корпус:

— Не подскажете, Кристин Рэнфилд сейчас на работе?

— Кристи? — Женщина лет шестидесяти с морщинистым лицом взглянула на него так, будто он сморозил чушь. — Но ведь они сегодня улетают.

— Улетают? — переспросил Тим, решив, что ослышался. — Куда улетают? И кто?

— А вы, собственно, кем доводитесь Кристи? — с подозрением сощурившись, спросила женщина.

— Я… — Тим растерялся. В последнее время он был сам не свой, походил на склонного смущаться на каждом шагу подростка, а не на себя прежнего, бесстрашного и находчивого экстремала. — Кристин мой инструктор… Я бы хотел кое о чем с ней побеседовать…