– Исса! – запищала та, прижимая меня к себе.

– Привет, - прохрипела я, еле передвигая языком.

– Ну, ты и холодная, подруга! – цокнула та языком, втягивая меня в хату.

Я попыталась возразить, что я не на лошади, а собственными ножками, с самого вечера по бренной земле топала. А потом махнула рукой и кое-как уселась на лавку.

Лика отпоила меня чаем, и только после этого я смогла рассказать ей всё, что произошло. Подружка покачала головой и самым серьезным голосом проговорила:

– Сегодня ты остаешься у меня. А там видно будет.

– А муж?

Не смотря на то, что она меня старше всего на год, Лика уже успела выскочить замуж. И всё щебетала, что хочет детишек. В свои восемнадцать подруга выглядела на все двадцать пять. Высокая, с длинной русой косой, полное круглое лицо и яркие серые глаза.

– Ис, - жалобно протянула Лика, - я понимаю, что тебе сейчас не до этого, но Верька опять за старое.

Верька первая красавица на деревне, у которой увели мужика. А увела то Лика, да еще и замуж за него выскочила. Верька даже к Лирьи в нашу деревеньку бегала, что б та приворот сильнейший навела. Или порчу на разлучницу. Но Лирья ей отказала. А обиженная девка всё мстить пытается.

– Что на этот раз? – вздохнула я.

– Домового подговорила, - тряхнула косой подруга.

У меня челюсть отпала. Что бы подговорить домового, или хотя бы выйти с ним на контакт, надо неплохую силушку иметь. Я, например, смогла говорить с духами дома, только после трех лет тренировок. Глянув на заплаканное личико подруги, махнула рукой:

– Ладно, переговорю я с Хозяином. Ты мне только объясни, что именно она ему наговорила, и самое главное как? Ведь доступа в твою хату у нее нет.

– Сама не знаю, - всхлипнула та. Я поспешно протянула ей платочек. Лика протерла выступившие слезы и продолжила:

– Шумит по ночам, по хозяйству не помогает. Мелкие вещички ворует. Бае-е-ечника подговорил. Мне такое приснилось, думала, помру на месте.

Я присвистнула про себя. Баечника? Где же он его откопал. Не похоже это на домового.

– Ты когда последний раз его задобряла? – глянула я на Лику.

– А что надо? – вопросила та.

Я, удивляясь глупости подруги, стала ей втолковывать, что домовой тоже член семьи. Его надо кормить и относиться к нему хорошо. Разговаривать, даже если он тебе не показывается. Иначе столько нечисти в дом набежит, что продыху не будет.

Успокоив подругу, что всё решу, велела ей спать. Муж сегодня был у друга на мальчишнике. Тот из соседней деревни самую красивую бабенку сосватал. Теперь пить, как минимум дня три будут.

За этими разговорами и не заметили как ночь подкралась. Лика легла спать на полатях. А я допила чай и стала ждать домового. Даже подремать немного умудрилась, а потом понеслось. Задрожал стол, затряслась посуда.

– Хозяин? – тихонечко позвала я, наклонившись под стол.

– Ну чего тебе? – хмыкнул мужичек ростом в два локтя.

– Ты чего шумишь, спать никому не даешь? – я заползла под стол и села там по-турецки.

– Дык, не любят меня тут.

– Если ты про подношения, то Лика об этом не знала, - попыталась выгородить я подругу.

Мужичек как-то непонятно хекнул. А я продолжила:

– А баечника зачем впустил?

– Никого я не впускал! – возмутился тот.

– Да? А у меня другие сведенья.

– Тьфу! И выйти из дома нельзя. Понаползают! Да я только на пол часика отлучился! – стукнул он себя в грудь кулаком.

– А знаешь ли ты некую Верьку?

– Благодетельница.

– Кто? Верька? Да ты что?! – повысила я голос, забыв про спящую подругу, - От нее восемь домовых уже сбежало.

Домовенок как-то поскучнел:

– А я думал, что врут всё, что ведьма она подпольная.

– Ты у кого в доме живешь? И кому служишь, - пристыдила я его.

– А задабривать будут? – с надеждой вопросил он.

– Будут, будут, - отмахнулась я от него. Ты только по дому помогай и награбленное верни.

В миг ока рядом с нами образовалась куча - мала из гребешков, украшений, зеркал, ложек и ножей. Домовой виновато пожал плечами, мол, извини.

Заснула я глубоко за полночь. С домовым разговорились. Оказался он совсем неплохим духом. Много чего видывал.

Разбудил меня протяжный крик петуха. Взгляд наткнулся на пару пряничков и крынку молока возле печки.

– Правильно, что задабривать начала пробурчала я, вставая с лавки.

Лика выронила тарелку, и та покатилось по полу:

– Ну ты же сказала.

– Угу, - я укусила яблоко, стащенное со стола, - Всё хорошо?

– Да где там хорошо, - вскинула руки в отчаянии подруга, - Муж у соседки умер.