Таким образом, операция оказалась под угрозой срыва. Один молодой офицер, узнав о готовившемся свержении Мосаддыка, доложил об этом генералу Риахи. Тот немедленно выехал в город, чтобы поднять войска, сохранявшие верность правительству.

События развертывались следующим образом. 15 августа в 22 часа 30 минут, имея инструкцию вручить Мосаддыку фирман о смещении его с поста премьер-министра, полковник Нассири в сопровождении нескольких танков направился из дворца Садабад к дому премьер-министра. Арестовать, как планировалось, генерала Риахи до вручении фирмана Мосаддыку не удалось. Из-за вынужденных задержек Нассири достиг дома Мосаддыка позже установленного срока. За это время генерал Риахи успел разместить перед фасадом дома премьер-министра верные правительству соединения, намереваясь задержать Нассири. Заявление полковника, что он выполняет волю «его величества», внесло явное замешательство в ряды солдат, и, воспользовавшись этим, Нассири потребовал встречи с Мосаддыком, чтобы вручить ему фирман. Однако Риахи, обвинив полковника Нассири в подстрекательстве к мятежу, арестовал его и отправил в тюрьму.

Заговорщики решили перевезти генерала Захеди и спрятать его в подвале дома члена оперативной группы Рузвельта Ф. Циммермана. Рузвельт поспешил за генералом Захеди. Последний уже поджидал его, упаковав свой мундир в чемодан. Укрыв генерала одеялом, Рузвельт доставил его в машине в дом Циммермана.

Возвратившись в штаб-квартиру, Рузвельт проверил готовность радиобункера и, сделав необходимые распоряжения, принялся за изготовление на ротапринте копий двух фирманов шаха, в первую очередь того, которым Захеди провозглашался премьер-министром. Ими должны были снабдить «братьев Боско» и других агентов ЦРУ из числа иранцев для распространения среди населения в Тегеране. Мустафе Вайси и Мохсену Таю предстояло проделать то же самое в Истафане.

Затем Рузвельт отправился за генералом Захеди, решив переправить его в такое место, где он сможет приступить к исполнению обязанностей главы правительства. Командующему иранскими ВВС генералу Гюланшаху Рузвельт поручил вызвать танки и ждать появления Захеди, чтобы обеспечить безопасность его передвижения.

«Добравшись до дома Циммермана, пишет Рузвельт, я спустился в подвал. Готовый стать премьер-министром, генерал Захеди сидел там в нижнем белье, мундир его висел рядом на стуле. В тот момент, когда он стал одеваться, во дворе раздались сильный лязг и грохот. Дверь в подвал распахнулась. Среди других я различил Гюланшаха…» Чуть позже танки — в одном из них находился Захеди, грохоча, вышли через ворота на Тахт-е-Джамшид и направились в сторону резиденции Моссадыка.

По пути генерал остановился в офицерском клубе и сразу же приступил к формированию правительственного кабинета, в состав которого в числе других вошли Вайси и Таю.

19 августа 1953 года события достигли кульминации. В действиях властей замечались разнобой, колебания и растерянность. Только в последний момент Мосаддык прибег к решительным мерам, отдав распоряжение ввести в столицу надежные войска. Однако он явно терял поддержку тех группировок, которые прежде стояли на его стороне: каждая из них надеялась использовать ситуацию к своей выгоде.

Тем временем группа бродячих артистов, сопровождаемая толпой подкупленных лиц, устроила марш к дому Мосаддыка. Они размахивали флагами, выкрикивали лозунги в поддержку шаха. Пестрая многолюдная процессия, к которой примкнули солдаты и полицейские, медленно продвигалась по улицам мимо базаров и мечетей, обрастая все новыми и новыми участниками. В толпе начали раздаваться требования свержения правительства и казни Мосаддыка. Беспорядки усиливались, охватив весь город. И без того напряженная обстановка накалилась до предела. В столицу на грузовиках и танках вошли части, группировавшиеся вокруг генерала Захеди и его военных единомышленников. Мятежники захватили местную радиостанцию.

Ожесточенные схватки между сторонниками Мосаддыка и прошахскими силами продолжались более девяти часов.

19 августа 1953 года правительство Мосаддыка было свергнуто. Власть захватил генерал Захеди. 22 августа шах вернулся в Тегеран.

23 августа Рузвельт отправился во дворец. Шах, изумленный, как он выразился, «блестящим замыслом и не менее блестящим его исполнением», официально объявил благодарность представителю ЦРУ. Вскоре к шаху и Рузвельту присоединился генерал Захеди. В ответ на благодарственные слова шаха и генерала Рузвельт заявил: «То, что мы сделали, отвечает нашим обоюдным интересам. Достигнутое нас полностью вознаграждает». В память об этих событиях шах преподнес Рузвельту золотой портсигар.

4 сентября 1953 года доклад Рузвельта слушался в Овальном кабинете Белого дома. Президент горячо поздравил Рузвельта и лично вручил ему медаль «За национальную безопасность». (До него этой награды удостоился только директор ФБР Эдгар Гувер.)

Мосаддык и его ближайшие соратники в октябре 1953 года были преданы суду военного трибунала, длившемуся 43 дня. Предъявленное Мосаддыку обвинение содержало 14 пунктов: «государственная измена, неподчинение шаху, покушение на корону, попытка свержения правящего режима, намерение провозгласить республику» и т. д.

21 декабря 1953 года Мосаддык был приговорен к смертной казни. Но привести этот приговор в исполнение шах не решился. Наказание смягчили до трех лет тюремного заключения, по истечении которых он был отправлен под надзор властей в свое имение Ахмедабад под Тегераном, где и умер в марте 1967 года.

Французские авторы по-разному датируют истоки кризиса 1958 года, но все они сходятся в одном: к началу путча 13 мая государственная власть была абсолютно недееспособной. Лишь за первые три с половиной года алжирской войны (ноябрь 1954 — май 1958 гг.) в Париже сменилось шесть правительств.