— Но, думаю, пока тебе следует оставаться тише воды, ниже травы. Не ходить по городу одной ни в какие Мертвые зоны, — подчеркнуто заключил Зойл. — Надеюсь, твои преследователи не выйдут на тебя снова. А вот Александр… думаю, он еще вернется…

— Не вернется, — уверенно заявила Нелли.

— Почему ты так решила? Если ты стала свидетелем, и он уже однажды приходил…

— Он приходил ночью.

Зойл уставился на нее так, будто она заговорила на совершенно чужом языке. Так он простоял какое-то время. Затем заговорил, медленно, спокойно, растягивая каждое слово:

— Приходил? Вчера? И ты столько времени ждала, чтобы сказать мне?

— А когда я должна была об этом сказать? Пять минут назад?

— Вообще-то целых пятнадцать. Ты должна была закончить свою историю со словами «И да, кстати Зойл, этот маньяк приходил ко мне этой ночью», — попытался фальцетом изобразить ее Зойл. — Когда это случилось? Когда я ушел? — строго поинтересовался он.

— Да…

— Черт! И что он хотел? Он, вроде как, тебя не обидел… Или обидел? — встревожился Зойл. — Это поэтому ты сегодня так ужасно выглядишь?

— Спасибо, Зойл.

— Не за что. А теперь рассказывай.

— Нет, он меня не обидел. Он… Он пытался стереть мне память.

Последовала долгая пауза. Затем Зойл спокойно переспросил, словно не мог понять правильно ли он все расслышал:

— Стереть память?…. Ну насколько я вижу, ты все прекрасно помнишь?

— Помню. В том то и дело. Вчера Александр приковал мой взгляд к своим глазам, словно я была под гипнозом. Я, наверное, и была. Я никак не могла пошевелиться. Но я все осознавала! Его глаза снова заволокло красно-бардовой дымкой. Он внушал мне забыть все, связанное с ним, а затем исчез. И, видимо, думает, что я ничего не помню.

— Тогда как ты все прекрасно помнишь…

— Да, именно так. До малейших деталей.

— Отлично. Это очень хорошо. Одним негодяем меньше.

Нелли слабо улыбнулась:

— Да, ты прав.

Зойл вскинул голову и посмотрел на Нелли. Судя по всему он был настроен очень решительно:

— Так, сейчас иди работай. А вечером я провожу тебя домой и теперь буду сопровождать ежедневно. Хотя, если кто-либо из них захочет убить нас, боюсь, нам ничто уже не поможет, — Зойл горько усмехнулся, — кажется, я действительно переоцениваю свои силы, но одной ходить тебе теперь нельзя. О том, чтобы ты не совершала глупостей я тебе уже сказал. Теперь иди. Поговорим позже.

Зойл указал головой в сторону двери, говоря этим самым, что разговор на данный момент закончен. Им обоим следовало осознать все, что они узнали друг у друга и разложить по полочкам своего сознания.

Нелли повернулась к двери, но затем снова обратилась к Зойлу:

— Зойл, спасибо тебе…

— Не надо, Нелли. Ты не должна меня благодарить. Я еще ничего не сделал.

— Как это не должна? Если бы не ты, рано или поздно я бы, вероятнее всего, просто сломалась.

— Ты бы не сломалась. Ты сильная, Нелли.

— Спасибо тебе, Зойл, — твердо проговорила Нелли, глядя прямо в его глаза, — это очень, очень много для меня значит.

Зойл взглянул на нее и просто кивнул головой.

— Да, и еще одно, Зойл, — мужчина полностью сосредоточился на ней, — здесь происходят такие страшные дела, а я даже нож правильно держать не умею. Я бы хотела научиться хотя бы самообороне. Ты не знаешь того, кто смог бы помочь мне в этом? Кто бы научил меня нескольким основным приемам?

— Знаю.

— О, отлично. Думаешь, он согласиться?

— Согласится.

— И кто он?

— Я. Я сам тебя всему научу.

Перед его взором ходили люди: простые, человеческие мужчины и женщины. В руках они держали различные инструменты- кто измеритель, кто шпатель, кто дрель. Они не разговаривали. Лишь изредка из уст одного из них можно было услышать короткую фразу, что — то вроде «Займись вторым этажом» либо «Начинай красить». Кроме этого они не произносили ничего лишнего, не советовались, не обсуждали свои дальнейшие действия, а только работали- усердно и с высокой производительностью, придавая дому новый облик. По другому и быть не могло. Нельзя было, чтобы они задерживались здесь на большее количество времени, чем необходимо. Поэтому Александр продумал все детали и проконтролировал их осуществление, что означало, люди работают, работают и еще раз работают.

Уйдя отсюда, они будут помнить лишь то, что проводили отделочные работы в многодетной семье банкира и его жены — домохозяйки в противоположной, Восточной части города.

Работники находились здесь уже неделю. Обычно они приходили к девяти, и уходили также в девять часов. Александр не возражал бы если бы они работали здесь с шести утра до двенадцати ночи- ему не хотелось затягивать это дело, он желал поскорее отослать этих людей подальше отсюда. К тому же нужно было учитывать, что игры с мозгом — это плохо. Александр не мог травмировать их сознание. Однако ferus не мог так поступить и не из-за доброты душевной. Во-первых, люди были и без того слабы, чтобы работать по восемнадцать часов в сутки без единой передышки на протяжении нескольких недель подряд. Во-вторых, подобное к ним отношение противоречило бы Трудовому кодексу. Александра это мало волновало, зато могло взволновать семьи рабочих, которые могли удивиться и возмутиться на такое нарушение прав. Поэтому пришлось смириться с тем, что он имел. Однако деньги Александр платил хорошие, по этому вопросу не было никаких пререканий и не могло быть.