Исайя первый заговорил о том, что в будущем наступит новая великая эра. Вот одна из его проповедей:

В тот День утвердится —

(«День» — это некая великая эпоха, эра)

гора Дома Господня во главе гор, возвысится над холмами,

и соберутся к ней все племена, и придут народы многие и скажут:

пойдемте поднимемся на гору Господню к дому Бога Иаковлева, и Он научит нас путям Своим, и пойдем мы по стезе Его6.

(2. 2–3)

Это пророчество либо абсолютно не исполнилось, либо исполнилось в Евангелии, потому что из святого города пришло Слово для всех народов, Оно преобразило историю и продолжает в ней действовать.

Ибо из Сиона выйдет учение,

и Слово Господне — из Иерусалима.

И Он будет судить между племенами и говорить ко многим народам.

И они перекуют мечи свои на плуги и копья свои на серпы.

И не поднимет меча народ на народ, и не будут больше учиться воевать.

(2. 3–4)

Теперь вы уже знаете, откуда происходит это крылатое выражение «перекуют мечи на орала»; орала — это плуги.

Езекия не раз поддавался соблазну участвовать в военных походах и заговорах, которые плелись все время в Сирии, недовольной контролем ассирийских царей. Однажды, когда он все-таки отпал от ассирийского царя, немедленно явилась карательная экспедиция. И он, как мы знаем из документов ассирийской хроники, с большим трудом откупился.

Когда народ ждал, что вот-вотпридут ассирийцы, Исайя пытался использовать этот народный страх, чтобы люди покаялись. А тем временем события становились все более грозными. Самария, столица Северного царства, была осаждена ассирийцами и в 722 году до нашей эры пала. Все население было выселено на восток. Иерусалим остался один — столица маленького царства на юге, царства колена Иуды — Иудеи. И если бы он был раздавлен, мы больше бы ничего не имели, мы не имели бы самой Библии. И тогда пророк Исайя выступил с мессианским предсказанием. Он говорил о том, что там, где царствует тирания, где сегодня наступают ассирийцы, будет явлено совсем другое царство. Вот его пророчество:

Народ, ходящий во тьме, увидел великий свет, живущим в кромешной тьме свет воссиял…

Ибо иго, над ним тяготевшее, ярмо на плечах его и жезл угнетателя его

Ты сокрушил, как в день Мадиама.

И всякий солдатский сапог и в крови валявшийся плащ сожжены будут, отданы в пищу огню.

(9. 2, 4–5)

Почему? Что случилось? Почему кончается время торжества нечестия?

Ибо для нас рождено Дитя;

Сын нам дан; владычество на плечах Его, и нарицается имя Его:

Чудо-Советник, Бог-крепок,

Отец вечности, Властитель покоя. Велика Его власть.

Его мир беспределен на престоле Давида и над царством Его.

Утвердил Он его и упрочил справедливостью и правдой — ныне и вечно.

Это сделает ревность Господа Силы.

(9. 6–7)

Эти слова читаются Церковью всегда в день Рождества Христова, потому что перед нами образ некоего грядущего Царя: «Чудо-Советник» — Он мудр. «Бог Крепкий» — Он действует не силой человеческой, а крепостью Божией. «Отец вечности» (вечность в данном случае синоним Вселенной) —

Он Отец всей Вселенной, «Князь мира» — Властитель покоя, примирения.

И вот наступает новый кризис. К власти в Ассирии приходит жестокий завоеватель Сеннахирим (Синахериб). В Музее изобразительных искусств вы можете увидеть копии рельефов того времени. Сеннахирим разрушил Вавилон, который ему сопротивлялся. Сеннахирим подчинил всю Сирию. Он едва не раздавил Иерусалим. И вот по какой-то причине он вторично двигается на Иудею, и это происходит около 700 или 690 года. Город застывает в ужасе. Тогда пророк Исайя пытается ободрить царя. В его Книгу вкраплен фрагмент летописи, необычайно яркой, показывающий мастерство летописца.

Ассирийские солдаты вокруг стен. Начинаются переговоры. Одни кричат сверху, другие отвечают снизу. Надменно говорит о Боге рабшак, ассирийский военачальник, начиная разговаривать с представителями осажденных: «Где боги тех народов, которые я покорил? Открой ворота и сдайся нашей власти». Он поносит не только Иерусалим, но и самого Бога… И когда он предлагает сдаться, иудеи сверху кричат ему: «Говори на другом языке, говори на арамейском, чтобы народ не слышал». Они боялись, что простой народ, который обычно меньше всего страдал во время капитуляции — в основном вырезали, казнили знать, — простой народ не выдержит всего этого и сам потребует, чтобы открыли ворота. Но тот продолжал кричать на иудейском наречии, чтобы все слышали. И тогда

Исайя пошел к царю и сказал: «Это слова гордыни, но они ничего не означают. Бог сохранит город».

И царь пошел в Храм и положил письмо от ассирийцев перед жертвенником в знак того, что он не может больше ничего сделать. Тогда Исайя обращается против народа — это его знаменитая обличительная речь. Для него нашествие врага не просто случайное событие — оно глубоко связано с нравственным состоянием общества. Он постоянно его обличал. Будучи, как мы бы теперь сказали, патриотом, он вовсе не считал, что льстить народу — значит приносить стране пользу. И он говорит так: