Эйкен хранил безмолвие за медленно разрушающимся умственным щитом. Обвинения, казалось, не доходили до него; вся ярость их тонула в темной воде.

– Отвечай же, черт побери!
– гремел Ноданн изнутри своей ауры, струящейся, как хвост кометы.
– Или ты ищешь смерти?.. Думал за ее счет заткнуть трещины в своем мозгу? Не вышло, да? Ты и сам понимаешь, что твой жалкий умишко не стоит мизинца единственной женщины, которую ты любил!

Ноданн нажал верхнюю кнопку на рукояти Меча. Счетчик питания показывал, что в батарее хватит энергии еще только на один залп такой мощности.

– Утомился, поди, сидеть на троне! Твои подданные ненавидят и презирают тебя, а ты ничего не можешь поделать - кишка тонка! Ничтожество! Шут! Заговорщик! Противник чести, благородства, красоты!

Вспышка невероятной силы вырыла кратер в волнах, и Эйкен вместе со своим щитом скрылся из виду. Потом вдруг заклубился, зафонтанировал вихрь мощных испарений, и где-то в глубине его пульсировало слабое золотое сияние, перемежаясь с приглушенно-карминным светом морских глубин.

Стратег выжидал. Наконец из клубов пара выделился небольшой шар совершенной формы и цвета густеющей крови. Его едва хватало, чтобы обволакивать фигурку в доспехах и тусклое стеклянное Копье.

– Выходи!
– призывал Аполлон.
– Хватит прятаться, король шутов!

Шар напоминал череп, туго обтянутый блестящей алой кожей, а глаза точно утонули в глубоких колодцах.

Ноданн приготовил Меч.

– Так и умрешь, не сказав ни слова? Ну смотри, дело твое!

В последний залп Ноданн вложил всю мозговую энергию в сочетании с полной мощностью фотонного оружия. Вспышка получилась ослепительно белой, а отдача раскатилась нескончаемым эхом между холмами Арморики и Бретани.

Золотой шут стоял напротив во всей своей незащищенности.

– Нет!..
– прохрипел Стратег.

Сиятельный улыбнулся и широко распахнул ум. Ноданн в отчаянии осознал, что все было заранее спланировано, чтобы измотать его и позабавить зрителей, даже тех, которые не обладали даром ясновидения, поскольку исход поединка просматривался невооруженным глазом.

Эйкен, не торопясь, отстегнул перевязь и поднял Копье на вытянутой руке. Ноданн почувствовал, как коварный психокинетический импульс подтачивает силу его мышц. Мгновение - и ремень соскользнул с плеча, а рукоять выскользнула из невольно разжавшихся пальцев. В тот же миг Эйкен бросил Копье.

Ноданн снял шлем. Защитный нимб испарился во время завершающего удара, но стан Аполлона вобрал в себя сияние восходящего солнца.

Эйкен же походил на обнаженную звезду.

– Мне и твой мозг пригодится, - только и вымолвил он.

Аполлон вспыхнул и сгорел как свечка, оставив после себя серый пепел, угасающую насмешливую мысль и серебряную руку, что стремительно падала в море.

Король подхватил ее на лету. Из-за крепостных стен вставало солнце, и народ Многоцветной Земли пел Песню в его честь.

"Неплохо сработано", - подумал он и отправился восвояси.

ЭПИЛОГ

На острове Окала еще царила глубокая ночь.

Три лягушки разучивали увертюру к осенней любовной симфонии. В ветвях палисандрового дерева, нависшего над крыльцом, мелькали светлячки. Заходящая бронзовая луна, казалось, передразнивала кривую усмешку Марка Ремиларда.

– Этого ты ждал?
– спросила Патриция Кастелайн.

Он медленно выбрался из брезентового шезлонга - второй Вагнер с метапсихическим уклоном.

– Примерно. Правда, трюк с поглощением умов меня слегка озадачил. До Единства полтроянцы практиковали нечто подобное по отношению к своим врагам, но чтобы человек пошел на такое... Невероятно! Впрочем, весьма любопытно... Весьма.

Она просунула руку ему под локоть. Эпизоды разыгравшейся в Европе драмы прокручивались в его полностью восстановленном мозгу.

– Слава Богу, тебе лучше, - сказала она.
– А то я уж начинала бояться.

Он беззаботно рассмеялся, точь-в-точь как в былые времена.

– Пора бы уже привыкнуть, что Аваддону убивать не впервой. Меня застигли врасплох. Больше такого не повторится.

– Все-таки пойдешь?

– Не я, так он придет ко мне.

– Пусть лучше он.

– Я подумаю.

Марк обнял ее за плечи и поцеловал. С озера потянуло прохладой.

Патриция вздохнула.

– Вообще-то хотелось бы посмотреть на Великий Турнир.

– Почему бы и нет?
– отозвался Марк Ремилард.

Рука об руку они вошли в дом.

На землю пала роса, лягушки смолкли, светлячки спрятались в листве, и остров уснул.