Шрифт:
– А наш нынешний коэффициент?..
– уныло спросил Эйкен.
"От силы ноль сорок шесть".
– А ты научи меня, как его увеличить! За неделю успеешь?
Смех эхом отозвался в мозгу Эйкена. Он вновь увидел лицо незнакомца, каждым нервом чувствуя его оценивающий взгляд.
– Успеешь или нет?!
– дрожащим голосом выкрикнул маленький человечек. (Неужели он тот самый?..)
"Я могу составить программу и передать ее тебе. Но боюсь, даже такому самородку, как ты, она окажется не по зубам. В идеале, мы должны вдвоем участвовать в метаконцерте. Я привлеку своих операторов, а ты - свою золотую гвардию. Обязанности можно распределить так: я дирижирую оркестром и обеспечиваю ускорение, ты осуществляешь окончательную наводку".
– Я готов!
"Да, но с обнаженным мозгом направлять такой поток энергии опасно для жизни. Я же не знаю твоего потенциала".
– Куллукет знает. Он будет следить за переключением. И защитит меня в том случае, если ты попытаешься пригвоздить меня вместо Фелиции.
Смех.
"Спокойно. В своем оборудовании я для вас недосягаем. Тебе со мной нечего тягаться, а уж тем более твоему Куллукету... А вот на Фелицию моих сил может не хватить".
– А может и хватить, верно?
Молчание.
– Верно?
– переспросил король-узурпатор.
"Знаешь, что такое психореактивная подпитка? (Образ.) Самая утонченная форма метаконцерта. Здесь солист и оркестр настолько тесно связаны между собой, что рассредоточение одного неизбежно означает гибель другого".
Эйкен поцокал языком.
– Понятно. Наводчика убирают, и вся артиллерия летит в тартарары. Но для тебя-то опасность минимальная. Если Фелиция направит удар на меня, то я, конечно, погорю, но ты обрываешь связь между мной и Куллукетом на нейтральном модуле, и все вы прячетесь под синергетическим зонтом. Верно я говорю. Великий Маэстро? Именно так все и сработало, когда твой брат и его жена подавили ваш Мятеж?
Молчание.
– Ну? Ты что, уже не хочешь получить свой куш? Тебе ведь особо терять нечего - составил программу и привет!
"Лучше бы мне быть наводчиком. Тогда мы уж точно покончили бы с Фелицией".
– Не пойдет, Железная Задница! Здесь я король, ясно? Если ты вне игры, то я ввожу в действие мою старую неэффективную схему. А логово Фелиции я теперь найду и без помощи твоего испанского трио.
"Ладно. Поработаю с тобой и с твоим Дознавателем".
Усмешка плута молнией сверкнула через весь Атлантический океан.
– Я знал, что мы договоримся. Человек с человеком всегда сойдется, верно? А как же все-таки тебя называть? Если настоящим именем, то вся моя свита переполошится.
"Когда-то меня называли Аваддон [см.: Библия. Апок. 9, II (европейское имя ангела, получившего ключ от кладезя бездны)]."
– Подходяще. Итак, Аваддон, через неделю на берегах Хениля?
"Собери всех своих метапсихологов. Они тебе понадобятся, король Эйкен-Луганн".
Эфир внезапно очистился, чужеродного излучения как не бывало. Шут услышал пение птиц, шум прибоя и тихий стон спящей Мерси.
Он вошел на цыпочках и сбросил халат. Она лежала, раскинув руки, - в ее позе было что-то очень нежное, уязвимое. И в этот волнующий миг триумфа Эйкен не устоял перед соблазном испытать ее еще раз. Он заглянул в ее сны и, увидев их объект, утвердился в своих подозрениях. Ноданн жив, но до поры до времени скрывается, так что с ним можно разобраться после.
Мерси улыбнулась во сне. Эйкен осторожно вытащил умственный зонд, подоткнул ей под спину атласное покрывало и наклонился поцеловать.
– И черт меня дернул в тебя влюбиться!
– тихо проговорил он, выходя из спальни.
5
В рулевой рубке стояли трое; Хаген был у штурвала. Небо - чистейший кобальт, ни облачка, воздух мертвенно спокоен, однако судно стабильно делает шесть узлов благодаря метаусилиям вахтенных.
– Другим я ничего не говорил, - нарушил молчание Фил Овертон.
– Им и без того забот хватает: дети, больные, психокинетическая нагрузка... Но меня беспокоят странные скопления в атмосфере примерно за две тысячи километров отсюда.
Подозрительная метеосводка отпечаталась в умах, будто на стереоэкране.
– Видите эти вихревые потоки? Как четко очерчены, а? Сравните их с нормальной сезонной областью низкого давления у излучины Бенина... Я третий день наблюдаю за океанскими капризами, они как-то неестественно окрепли и углубились.
Хаген так сильно стиснул рулевое колесо, что побелели костяшки пальцев.
– По-твоему, это происки отца?
– Проклятье!
– воскликнул Ниал Кеог.
– Ведь до зоны западных ветров рукой подать!