Тем самым сталинизм объективно становится не вызовом будущего, а ностальгией по прошлому и в этом смысле возрождающимся в XXI веке подобием «реакционного социализма», описанного еще в «Манифесте коммунистической партии» (я настойчиво советую моим молодым коллегам перечесть соответствующий раздел и сравнить державно-государственнические, патриархально-феодальные интенции того «социализма» – и сталинизма; естественно, буквальное совпадение через 150 лет невозможно, но в своей основе эти феномены едины).

Наконец, в-третьих, сталинизм ныне чрезвычайно востребован потому, что он по сути своей ориентирован на пассивное ожидание избавления, которое должен принести с собой вождь или максимум на дисциплинированное выполнение давно известных (по опыту предыдущей работы в качестве партийного активиста) действий, осуществляемых по приказу «руководства».

Не могу не заметить в этой связи, что врожденный пиетет к начальству играет с нынешними сталинистами злую шутку: большинство из них зачастую оказываются неспособны к сколько-нибудь активной борьбе с «начальством», к действиям, направленным против директора, губернатора, президента: для многих из них (за исключением некоторых активистов радикальных компартий) важнее то, что они есть символ государства, чем то, что они представители капиталистического государства. Подавляющее большинство «рядовых» (не активно-идейных) сталинистов России (включая значительную часть нынешней номенклатуры – вспомните начало моего письма) ныне готова голосовать за любого (в том числе – прокапиталистического) действующего вождя, не хулящего Сталина и хотя бы имитирующего политику «твердой руки». Более того, парадокс состоит в том, что правого, прокапиталистического, ничего не изменяющего в сущности нынешнего строя, вождя-сталиниста большинство «стихийных сталинистов» примет ныне с большей охотой, чем вождя-коммуниста, ибо эта власть не только не потребует от них никаких самостоятельных действий, но даже и не затронет их мощной боязни каких-либо перемен, а для взращенного сталинизмом обывателя возможность пассивно-мещанского и относительно устойчивого существования, защищенного любым сильным государством, важнее любых, в том числе социалистических, идеалов (вспомним один из парадоксов нашей постсоветской жизни, отмеченных мною в начале текста). Тем самым нынешние сталинисты объективно, вопреки своим субъективным интенциям, рыхлят почву для правого авторитаризма в России.

Вот почему кажущаяся безобидной и наивной вера в Сталина ныне является едва ли не самой опасной болезнью левого движения, ибо объективно ведет нас к укреплению конформизма и пассивности народа, к укреплению паразитирующих на этом обывательском стремлении к власти «сильной руки» сторонников правой, прокапиталистической диктатуры, опасней которой нет ничего для дела социалистического освобождения. Ибо социалистическая альтернатива для России – не в ностальгии по прошлому, но в будущем, наследующем ростки социализма, действительно характерные для СССР, развивающем их в новых условиях и преодолевающем их трагические деформации.

Нам предстоит решать сложнейшую проблему содействия генезису социализма будущего. Парадокс нашей сегодняшней жизни состоит в том, что у России есть только один шанс на достойный выход из кризиса – рывок вперед. Любые попытки восстановления советской экономики и социально-политического уклада (при всем том, что в СССР были более мощные индустрия, наука, армия, чем у нынешней России) сегодня, в наступающем XXI веке, будут означать дорогу в прошлое – технологическое, экономическое, политическое. Сталинская система – это прошлое, в котором мы уже проиграли – проиграли в соревновании с капитализмом XX века (да-да, проиграли, ибо именно сталинизм создал в стране бюрократическую, отчужденную от трудящихся власть: победивший в Войне советский народ был окончательно порабощен номенклатурой, а она не могла не предать дела социалистического строительства, не могла не начать буржуазной реставрации, что было доказано критически мыслящими марксистами еще в начале 30-х гг.).

Нам же надо выиграть в соревновании с капитализмом качественно новой эпохи. И в решении этой задачи ностальгия для нас – враг, а не помощник; критика глобального капитализма из патриархально-державного прошлого – утопическая, а потому вредная (хотя и очень понятная и близкая обывателю, не желающему самостоятельно, серьезно, мощно и долго работать на создание будущего, которого он еще не видел, а потому и видеть не хочет) иллюзия альтернативы, которую якобы можно достичь путем простого восстановления достижений прошлого.

Для того чтобы выиграть в этом соревновании, нам необходимо, повторю, выйти на иную, чем бывшая советская, и иную, чем нынешняя глобально-капиталистическая, новую траекторию развития – траекторию опережающего, опирающегося на «человеческие качества», новаторский потенциал личности, высокие технологии, культуру, науку и образование развития.

Насколько для такой ускоренной модернизации эпохи «человеческой революции» будут адекватны методы жесткого партийно-государственного контроля за не только деятельностью, но и личной жизнью (с кем встречаешься, не приятельствуешь ли с неблагонадежными лицами…) интеллигенции и студенчества, повсеместного контроля со стороны не только партийных органов, но и тайной полиции за наукой, образованием и искусством, массового доносительства, угрозы репрессий по отношению к каждому десятому (как минимум – вспомним не только о генетиках, кибернетиках и ученых-обществоведах, но и о создателе спутника Королеве, авиаконструкторах Туполеве и Яковлеве, конструкторах «Т-34» и «Катюш», прошедших через репрессии в сталинский период…) коллеге, мощной идеологической цензуры в общественных науках, когда абсолютно, под угрозой смерти, запрещено оспаривать хоть одно из положений, признанных каноническими?..

Это риторические вопросы…

Подчеркну: речь идет не о том, что страшнее – эти методы или нынешнее удушение науки, образования и культуры в тисках системного кризиса. На этот вопрос уже давно дан ответ: оба хуже. Я задаю другой вопрос: нужны ли эти, специфические прежде всего для периода 1937-53 годов, методы для осуществления прорыва в социализм будущего? Или мы не только можем, но и должны идти другим путем, взяв из прошлого такие достижения, как мобилизация ресурсов в ключевых сферах развития (что может достигаться, как показывает мировой опыт, самыми различными методами), массовая поддержка новаторства и социального творчества и т. п.?

России нужны не ностальгия по государственно-патриархальному «социализму сталинского образца или неолиберальные эксперименты – к рынку и капитализму мы уже опоздали. Социализму будущего нужны свободный труд и реальное участие граждан в управлении; последовательное народовластие и гарантии прав личности; свобода творческой, культурной деятельности и патриотизм интернационалистов, а не державников. Нам необходимо стремиться не к реставрации прошлого «железного занавеса» и не к либеральной модели неоколонизации России, не к завоеванию наиболее выгодного для себя положения за счет других государств, а к изменению принципов построения мирового хозяйства и мировой политики, показывая пример новых, равноправных, партнерских отношений, борясь не за передел сфер влияния в третьем мире, а за устранение разрыва между «золотым миллиардом» и остальными странами, двигаясь не к самоизоляции от мира, а к развитию иной – альтернативной неолиберальной – модели интеграции.