Он отступил на шаг назад.

— Почему вы считаете, что способ, который я предлагаю, хуже, чем любой другой для одинокой женщины?

— Я не одинокая. У меня есть Тадеуш.

— Тадеуш? — Он презрительно усмехнулся. — Дорогая моя, у Тадеуша ЛеГранда своих забот полон рот. Он основательно влип.

Она вскочила с места.

— Тадеуш помогал мне с самого начала. Это ему пришла в голову идея с графиней, и я ему бесконечно благодарна!

— Как вы можете так безраздельно доверять человеку, которого едва знаете?

Она встала в позу.

— Он старинный друг нашей семьи.

— То есть вашей матери? — многозначительно уточнил он. — Друг Фанни?

Она застыла.

— Что вы знаете о моей матери?

— Я знаю, что она была очень красивой женщиной. — Уверенный, что преимущество теперь на его стороне, Вайльд завел руки за спину. — Фанни Фонтейн, легенда лондонской сцены! В свое время она исчезла из Лондона и никогда больше здесь не появлялась.

— Кто вам сказал? — прошептала она. — Тадеуш?

— Мои источники вас не касаются.

Щеки ее стали пунцовыми от злости.

— Вы наняли человека копаться в моем прошлом?

Чтобы погасить назревающий скандал, он просто медленно произнес:

— Ко мне в дом приходит барышня и заявляет, что я сделал ребенка женщине, которую никогда прежде не встречал. В тот же вечер эту барышню представляют мне под совершенно другим именем. Если учесть, что я богатый человек, то что бы вы решили на моем месте?

Она помолчала какое-то время.

— Да уж, наверное, это выглядело подозрительно, — признала она наконец.

— Вот видите, — продолжил он. — Я так понимаю, Фанни уехала из Лондона из-за того, что ждала ребенка?

Миранда молча кивнула.

— И вы не знаете, кто ваш отец?

— Нет. Она никогда о нем не вспоминала. Знаю только, что он был благородных кровей.

— Теперь понятно, почему вы так рьяно защищаете Джеймса.

— А что еще мне остается делать? — с горечью воскликнула она. — У меня была хотя бы мать. А Джеймс вообще сирота. Я пообещала Летти, что найду его отца.

— Благородное дело, что тут скажешь. — Он подался вперед. — Но я ему не отец.

— Летти утверждала обратное!

Он вздохнул.

— Есть человек, похожий на меня как две капли воды. Он выдает себя за меня и уже успел причинить мне массу неприятностей.

Она лишь склонила голову набок.

— Извините, Вайльдхевен, но как я уже говорила, это звучит несколько неправдоподобно.

— Знаю. Последние несколько недель я только и делаю, что кричу на каждом углу о том, что я ни в чем не виноват, но все без толку. Этот парень вылитый я и знает все мои привычки. И он достаточно умен, чтобы держаться подальше от тех, кто близко со мной знаком.

— И он приходится отцом Джеймсу?

— Это единственно возможное объяснение. Наверняка я знаю лишь то, что когда ребенок был зачат, я не выезжал из своего имения. Этот мошенник начал с мелких проделок, поэтому я понятия о нем не имел, пока не приехал в Лондон. — Он запнулся, в голову внезапно пришла идея. — А Летти когда-нибудь упоминала об отце Джеймса? Сами вы, как я понял, никогда его не встречали.

— Не встречала. Когда Летти приехала в Литтл Демпинг, она была уже на седьмом месяце.

Щеки ее трогательно порозовели, и она смущенно отвела взгляд.

Ее скромность была очаровательна и возбуждала одновременно. Интересно, она так же будет краснеть, впервые раздеваясь перед мужчиной?

Вдруг это будет он?

— Она иногда о вас рассказывала, — продолжала Миранда, выводя его из мечтательной задумчивости. — Как вы приезжали за ней после выступлений на извозчике и встречали ее у черного входа в театр.

— На извозчике?

Миранда пожала плечами.

— Летти решила, что вы не хотели афишировать ваши отношения.

— Либо же у него не было собственного экипажа.

— Вы человек замкнутый, Вайльдхевен, и ненавидите сплетни. Поэтому такое объяснение не выглядит странным.

— Раз уж на то пошло, у меня более чем достаточно всевозможных экипажей на тот случай, если мне понадобится сохранить инкогнито, — сказал он. — Этот парень обеспечил ее жильем? Каретой? Украшениями? Обычно мужчины именно так поступают, заводя любовниц.