Глаза Тарахтелки поблескивали в скудном освещении. Все шесть были обращены на Бэйли. Она с грохотом подкатила к норбиту.

Бэйли шагнул назад, но вступил ногой в лужу вытекшей из полуразобранного корабля-разведчика смазки, и упал назад, больно ударившись спиной о приборную панель. Падая, он инстинктивно вытянул руку, и по счастливой случайности (уж чего-чего, а удачи ему было не занимать), включил какой-то рубильник. Оказалось, что это выключатель аварийного освещения, и тут же среди обломков вспыхнули золотистые неяркие огни.

Теперь Тарахтелку удалось рассмотреть получше. Она выглядела разбитой и скверно починенной. Ржавые металлические части торчали из живых тканей, покрытых мерзкой на вид слизью. От нее исходил ужасный смрад – смесь гниющей плоти и солярки. Тарахтелка поспешно покинула, освещенный участок палубы, а Бэйли тем временем выхватил парализатор и нацелил его на Тарахтелку.

– Ч-ч-что… что… что?! – проскрипела она.

Бэйли ответил, не дожидаясь, пока она выдавит из себя окончание вопроса:

– Это винтовка, которая сожжет всю твою электронику и обездвижит тебя.

– Не надо это делать. Это лишнее.

– Ты же говоришь, что собираешься разобрать меня, – сказал Бэйли. – А я не хочу, чтоб меня разодрали на куски.

Тарахтелка приблизилась к границе пятна света на полу, не сводя глаз с парализатора в руках норбита. Она в нерешительности остановилась, задумавшись над сказанными словами. Прошло так много времени с тех пор, как она разговаривала с кем-нибудь. Как странно было думать о том, что у мягкотелых мясных людишек есть какие-то желания и нужды.

– Ты не хочешь, чтобы тебя разбирали. В таком случае, чего же ты желаешь?

– Хочу поскорее убраться отсюда, сбежать от трупокрадов.

– Сбежать? – Эти слова оживили у Тарахтелки какие-то смутные воспоминания. Она вспомнила свой побег из лаборатории Техника, свое желание стать свободной. – Я… я… яяя… сбежала от Гос-сподина.

– В таком случае тебе понятно, почему мне нужно сбежать.

Да, Тарахтелка понимала Бэйли и симпатизировала ему, но еще больше завидовала ему. Этот мягкотелый вырвался из рук Техника в целости и сохранности, сохранив невредимым свое тело. У него были руки и ноги, а также та часть, которой она лишилась. Тарахтелка не сомневалась в этом. Это было несправедливо. Внимательно изучая норбита всеми шестью глазами, она напрягала свой помутненный от злобы и одиночества мозг, в надежде изобрести способ оставить этого Бэйли Белдона в порту, и найти у него то, что не давало ей покоя вот уже много лет.

– Иг-х-х-к-к-ры, – голос Тарахтелки прохрипел, словно у нее только что порвался динамик. – Т-т-ты люб-б-иш-ш-ш-шь иг-х-ры?

Не опуская винтовки, нацеленной на Тарахтелку, Бэйли кивнул. Он был согласен на все, лишь бы этой взбесившейся Тарахтелке расхотелось препарировать его.

– Ка… ка… какх-х-кие игры?

Бэйли задумался.

– Хайку, – ответил он наконец, вспомнив о «сестрах» и об играх, в которые он с ними играл на Станции Фарров.

– Это… это не игра, – запротестовала Тарахтелка.

– Да нет же, игра, – Бэйли на глазах становился смелее, – Я задаю вопрос, загадку, в форме хайку. Ты должна ответить. Если ты отвечаешь, то твоя очередь загадывать. Если ты не сможешь ответить, то должна будешь помочь мне выбраться отсюда, удрать от Техника.

– Если ты не сможешь ответить, то я разберу тебя, – Тарахтелка издала такой звук, будто по ступенькам прогрохотал медный таз. Должно быть, это она так рассмеялась. Она знала, что в любом случае разберет Бэйли. – Давай играть. Ты первым спрашиваешь.

Взволнованный и напуганный, Бэйли взмок от напряжения, придумывая загадку посложнее, но смог вспомнить только старую-престарую, которую помнил еще с детства.

Мысль о побеге не давала Бэйли сосредоточиться на чем-либо другом. Ему казалось, что эта загадка слишком проста, любой пятилетний норбит за минуту разгадает ее, но Тарахтелка нервно загудела – для нее вопрос оказался сложным.

Тарахтелка перебрала в уме все драгоценные камни, которые могли бы использоваться в качестве ракетного топлива или ускорителя. Алмазы можно при желании сжечь, но с чего бы им плакать? К тому же она никогда не слышала о ракете, летающей на алмазах. Какие еще есть драгоценные кристаллы? Что вообще для людей может представлять ценность? Какой кристалл может плавиться и проливать слезы?

Затем она вспомнила, что время от времени ей необходима была вода, и она находила ее на некоторых кораблях в порту. Замерзшая вода, то есть лед – это драгоценный кристалл, если вам необходимо напиться. А еще она вспомнила, что когда-то давным-давно что-то слышала о паролетах норбитов.