— Чего это он опять орёт?

— Возмущается, что гости больно прожорливы. Много, мол, вина выпили.

— Сам ты сволочь мохнорылая, — огрызнулся Вадим, услышав его слова. — Я ворчу, что много времени впустую потеряли. Две седмицы из пустого в порожнее переливали. Всё этих уговаривали. А кому это больше надо? Нам?

— Хватит ворчать. Тут не всё так просто, — усмехнулся кормчий.

— А чего сложного? — спросил Вадим, решительно упирая кулаки в бёдра.

— Мы и так их просить заставили. Нельзя унижать тех, с кем собираешься жить рядом. Нужно было дать им возможность сохранить честь. Сам понимаешь, что это за воины и ярлы, если не могут о своём клане как следует позаботиться. В общем, мы всё правильно сделали. Теперь они будут считать, что нужны нам так же, как и мы им.

— А зачем? — ехидно поинтересовался Вадим.

— Так. Давай, рассказывай, что мы опять не так сделали, — вздохнул Юрген, моментально сообразив, что книгочей не просто так разошёлся.

— Честь дело хорошее, нужное. Но в нашем случае было бы лучше, если бы они чувствовали себя здесь не хозяевами, а случайными гостями. Чтобы приучались к равному отношению постепенно. Тогда и гонор показывать не решатся. А то получается, что мы к себе сразу два клана принимаем, и в случае чего, неизвестно кто за кого встанет.

— Погоди, ты о чём? — не понял Юрген. — Они же клятву топора дадут.

— Клятва это хорошо. Но, как говорится, своя шкура ближе к телу. Не станешь же ты объяснять всем и каждому, почему делаешь так, а не иначе. Наши к такому давно уже привыкли, а у этих всё через споры да разговоры. Вот и выходит, что для нас было бы лучше, чтобы они себя гостями считали.

— Если бы мы упираться начали, из этой затеи ничего бы не вышло. Сам понимаешь, из-под одной руки уйти, чтобы сразу под другую встать, не так просто. Да и Свейн не хочет, чтобы все дела на него легли. Сложно это. Сразу столько людей в клане появится.

— Знаю, потому этот совет клана и придумал. Так нам всем проще будет, — вздохнул Вадим. — Ладно, дело сделано. Чего теперь-то кулаками махать.

К спорившим воинам подбежал Свен и, ухватив Вадима за плечо, скороговоркой сообщил, пытаясь утащить его за собой:

— Пошли скорее, тебя там ярл ищет.

— Где там? И зачем ищет? — переспросил Вадим, одним движением сбрасывая с плеча его руку.

— В доме. Зачем — не знаю, — быстро ответил парень, сообразив, что силой тут ничего не решишь.

Недоумённо пожав плечами, Вадим решительно направился в дом. Ярла он нашёл в общем зале, расхаживающим вдоль лавки, на которой сидел слуга Гюльфи. Юный богатырь упрямо набычился и вжал голову в широченные плечи, всем своим видом выражая отчаянную решимость идти до конца. Вадим одним взглядом оценил картинку и, подойдя к Свейну, спросил:

— Ну, и чего этот телок уже натворить успел?

— Да вот, припёрло ему, понимаешь, матери сообщить, что живой. На вёслах, говорит, в одном каяке дойду. Поначалу-то вельбот твой просил, а теперь даже на каяк согласен, — мрачно усмехнулся Свейн.

— Ты, парень, совсем ума лишился? — повернулся Вадим к Гюльфи. — Ты хоть понимаешь, где мы сейчас и куда тебе грести придётся? Решил вместо радости матери горе принести?

— Почему это? — ещё больше насупился парень.

— Да потому, что сейчас сезон штормов начинается. Это даже я знаю, хоть и не кормчий. К тому же в каяк ты столько припасов и воды не положишь, сколько тебе на такой путь потребуется. Даже если еды совсем мало брать, воды тебе всё равно не хватит. На драккаре, под парусом, мы до Нордхейма три седмицы идём, а в одиночку, на вёслах, считай, две луны ползти будешь. И запомни, если без еды человек две седмицы продержаться может, то без воды не больше одной. В общем, забудь эту бредовую идею и жди весны. Вот когда во фьорд Каменного тролля переберёмся, можно будет подумать, что и как сделать.

— Не могу, — упрямо помотал башкой парень. — Мать ведь даже не знает, что со мной стало.

— Ничего. Зато потом радость сильнее будет, — жёстко ответил Вадим. — Короче говоря, выбрось эту бредовую идею из головы, если не хочешь, чтобы мать и вправду тебя оплакала. Лучше пару лун подождать, чем на дно морское отправиться.

Внимательно слушая ответы Вадима, Гюльфи буро– вил его долгим, недоверчивым взглядом, словно хотел пробиться в самые потаённые мысли. Криво усмехнувшись, Вадим одарил парня таким же мрачным взглядом и повернулся к Свейну.

— Если не хочешь, чтобы этот осёл сам себя погубил, прикажи посадить его на цепь. Отпустишь, когда лёд встанет. Лично меня больше мой вельбот волнует. Угонит, другой долго строить придётся.

— Я не вор! — вскочил парень, сжимая огромные кулаки.

— Ты не вор, — кивнул Вадим, делая вид, что не замечает его позы. — Ты просто упрямый дурак, который готов из собственного упрямства погубить и себя, и мой вельбот. На тебя мне, в общем-то, наплевать, а вот вельбот нам очень жизнь облегчает.