— Получили?

Гагель кивнул.

— Я все время думал, мистер Каллаган. И все еще продолжаю думать. Вы позволите защищать Ривертона по этому заявлению?

Он вытащил из кармана конверт и положил на свое колено. Каллаган придвинул к нему портсигар.

— Я не ожидал, что вы примете мою линию защиты, Гагель, — сказал он. — Если вы получили такие показания, как мы договорились, вашу работу можно считать законченной. Вы легко получили тысячу. Ну, что с показаниями?

Он откинулся на спинку кресла и усмехнулся. Гагель пожал плечами.

— Это смертный приговор. Смягчающих обстоятельств нет. Предполагается, что показания взяты для защиты, но тот, кому придется с ними работать, может смело надевать петлю на нашего подзащитного. Если бы вы работали на обвинение, я мог бы понять…

Каллаган помолчал и спросил:

— Он признался, что стрелял в Рафано?

— Он признался во всем, чего вы ожидали от него. Сказал, что отправился на яхту, чтобы разделаться с Рафано, что Рафано был чертовски раздражен и что он, Ривертон, потерял выдержку, выхватил пистолет и увидел, что Рафано из стола достал свой. Ривертон утверждает, что он тут же выстрелил и мгновенно почувствовал ответный выстрел. Он признался, что первым схватился за пистолет. И это называется действовать защищаясь? — Гагель пожал плечами. — Дьявольские показания, — закончил он.

— Что из этого сказал он и что домыслили вы? — спросил Каллаган.

— Практически все сказал он, — ответил Гагель. — Он говорил медленно, и я успевал записывать за ним, выбирая то, что нужно. Я не изменил материал, только расставил нужные акценты. Конечно, вам известно, что я мог получить другие показания — сделать так, чтобы представить его действия в более выгодном свете, если бы задавал нужные вопросы. Вопросы, которые мог бы задать.

Каллаган посмотрел на Гагеля.

— Например?

— Например, почему он так внезапно отправился на яхту и как попал туда; откуда он узнал, что Рафано на «Сан-Педро»; кто еще был на яхте, кроме Рафано. И вы…

— И вы не задавали ему этих вопросов? — спокойно спросил Каллаган.

— Вы хорошо знаете, что я не… вы дали мне определенные инструкции. Но от одного вопроса я не смог удержаться. Вы понимаете, что я имею в виду?

Каллаган усмехнулся.

— Профессиональная привычка, я полагаю. Да… Я знаю, что вы имеете в виду. И какой же это вопрос?

— Я спросил, по собственной ли воле он приехал на яхту, а если нет, то кто был с ним, — ответил Гагель. — Он послал меня к черту.

— Молодец парень! — восхитился Калаган. — Вот это рыцарский поступок! Ладно, — продолжал он. — Спасибо, Гагель. Я думаю, что вы закончили работу. Согласитесь, оплата была обычной. Вы довольны?

Гагель встал.

— Я доволен. Правда, предусмотрительность не вознаграждается.

— Это не так, — сказал Каллаган. — До свидания, Гагель.

Гагель положил на стол Каллагана конверт и попрощался.

Шел сильный дождь, когда Каллаган остановил свой «ягуар» среди деревьев, в двадцати ярдах от телефонной будки, на окраине Фаллтона. Он вышел из машины, посмотрел начасы, поднял воротник пальто и закурил сигарету. Было семнадцать минут одиннадцатого. Он пошел по мокрой траве к телефонной будке. Кругом ни души. Каллаган начал беспокоиться. Обычно Келлс не опаздывал.

Он прислонился к будке и, подумав о показаниях молодого Ривертона, которые лежали у него в нагрудном кармане, улыбнулся.

Каллаган ждал до половины одиннадцатого. Дождь прекратился, и из-за туч выглянула луна. Он вернулся в машину, достал из-под сиденья фонарь и начал бродить, не удаляясь, однако, от места свидания, в поисках Грин-Плейса, который знал только по описанию Келлса.

Была четверть двенадцатого, когда он нашел Грин-Плейс. Одна половина железных ворот была открыта, и Каллаган направился по гравийной дорожке к дому. Снова начался дождь.

При скудном лунном свете Каллаган увидел перед собой запущенный дом в георгианском стиле, с парком, в котором торчали редкие деревья. Света в доме не было. Тяжелая входная дверь под небольшим портиком с колоннами оказалась запертой.

Он обошел вокруг дома и заглянул в оконце чулана.

Келлс мог использовать его, чтобы проникнуть в дом. Потом влез в окно и зажег фонарь. Он очутился в небольшой комнате, что-то вроде кладовой. Каллаган вышел в коридор и направился в переднюю часть дома.

Он попал в прекрасные комнаты с высокими потолками, хорошо обставленные. Чувствовалось, что здесь совсем недавно были люди.

В комнате справа от входа в холл он увидел современный бар с множеством бутылок на полках. Каллаган подошел к бару, взял бутылку канадского «Бурбона» и сделал пару глотков.